Электро: Протокол "Тираниум" - xxxFantasy

— Прибереги силы, — сказал я Полине. — Я успею накопить энергию для второго удара.

Девушка покачала головой:

— Нет, ты слишком далеко уходишь по развитию. Дай и мне накопить немного Тираниума, пока эти твари не поняли, что им нас тут не достать.

С этими словами она выпустила мощную струю воды в заражённого за окном, заставляя его сорваться вниз. Я пожал плечами и окутал руку молниями на всякий случай. Мне не казалось, что Полина слишком слабая — её способности не раз спасали нам жизнь. К тому же она явно стала сильнее с момента их первой схватки с заражёнными в её квартире.

Полина успела сбросить ещё как минимум четверых заражённых, прежде чем твари отступили, поняв, что не смогут добраться до двух выживших с прокачанными способностями. Их отступление сопровождалось разочарованным рыком.

Когда стало ясно, что заражённых больше не будет, девушка без сил опустилась на диван в зале. Её дыхание было тяжёлым, а руки дрожали.

Я подошёл к холодильнику. Квартира была студией — всё было под рукой. В холодильнике нашлись несколько банок консервированной кукурузы и гороха, одна банка с мясом, несколько шоколадных батончиков, упаковка молока, фрукты и овощи вроде моркови и картошки. Я сложил всё в пакет и поставил его на диван рядом с Полиной.

Мы, вымыв руки от крови и грязи, начали молча есть. Полина мыла фрукты и овощи, я открывал консервы. Квартира наполнилась звуками нашего тихого завтрака — позвякиванием ложек, хрустом овощей, бульканьем молока. Я смотрел в окно, за которым начинал разгораться рассвет. Первые лучи солнца пробивались сквозь пыль и дым.

Я внимательно посмотрел на Полину. По её бледному лицу стекала тонкая струйка крови, оставляя тёмный след на щеке. Её дыхание было неровным, а в глазах читалась усталость.

— У тебя… — начал я, но не смог закончить фразу. Вместо этого я быстро достал её рюкзак, извлёк оттуда аптечку.

Полина, понимая, что сейчас произойдёт, осторожно откинулась на диван, позволяя мне работать.

Я опустился перед её лицом на колени. Открыл аптечку, достал стерильные салфетки, антисептик и пластырь.

Сначала я аккуратно промокнул кровь чистой салфеткой, стараясь не давить слишком сильно. Кровь медленно остановилась, но рана оказалась глубже, чем казалось на первый взгляд. Она шла наискосок через весь лоб, начиная от линии роста волос и заканчиваясь у брови.

Я взял антисептик и, стараясь не причинить лишней боли, начал обрабатывать края раны. Полина слегка поморщилась, но не издала ни звука. Её дыхание стало более поверхностным, но она держалась стойко.

Затем я достал стерильный бинт и начал аккуратно накладывать его на рану. Я старался не торопиться, понимая, что от качества обработки зависит скорость заживления.

Закончив с бинтом, я закрепил повязку пластырем, стараясь сделать это так, чтобы она не мешала и не вызывала дискомфорта. Полина всё это время лежала неподвижно, лишь иногда вздрагивая, когда антисептик попадал на особенно чувствительные участки.

— Готово, — тихо сказал я, отходя на шаг назад, чтобы оценить свою работу.

Заметив еще и раны на ногах, я осторожно приподнял край её спортивной штанины, стараясь не делать резких движений. Полина лежала на диване, её лицо было бледным, а дыхание — прерывистым. На голени виднелась глубокая царапина от когтей — длинная, неровная, с запекшейся кровью по краям.

Расположившись рядом с ней на коленях, я начал с обработки раны на голени. Её нога слегка подрагивала под моими руками. Я смочил ватный диск антисептиком и начал аккуратно обрабатывать края раны. Полина вздрагивала от каждого прикосновения, но старалась не показывать боль.

Каждый участок требовал особого внимания — нужно было очистить рану от загрязнений и помочь регенерации в борьбе с микробами. Антисептик неприятно пощипывал, но это было необходимо. Я чувствовал, как её мышцы напрягаются под моими пальцами, как она старается сдержать стоны.

Закончив с голенью, я перешел к более серьезной ране на бедре. Здесь царапина оказалась глубже, и требовала более тщательного подхода. Полина лежала неподвижно, но её дыхание стало более частым, а пальцы впились в обивку дивана.

Когда я начал обрабатывать рану на бедре, между нами возникло особое напряжение. Её кожа под моими руками казалась особенно чувствительной, а каждое прикосновение вызывало едва заметную дрожь. Я старался сосредоточиться на работе, но не мог не замечать, как Полина реагирует на мои действия.

Обработка раны на бедре заняла больше времени. Я действовал медленно, тщательно очищая каждый миллиметр поврежденной кожи. Её тело словно электризовалось под моими руками, а глаза, встречаясь с моими, выдавали целую гамму эмоций.

Закончив с обработкой, я аккуратно наложил стерильную повязку и закрепил её пластырем. Когда я закончил, между нами повисло напряженное молчание. Полина лежала, не двигаясь, её щеки слегка порозовели.

Девушка медленно села на диване. Её плечи слегка дрожали, а в глазах читалась глубокая печаль. Я тоже сел рядом, рассеянно осматривая собственные царапины и укусы, которые действительно начали затягиваться прямо на глазах.

«Что же будет на десятом уровне характеристики?» — подумал я, проводя рукой по заживающим ранам. Представил, как раны будут заживать за час, а переломы — за пару дней. Потряс головой, отгоняя эти мысли. «Покров» казался слишком сильной способностью, но жаловаться было грех. Без него я бы точно сдох.

Полина повернулась ко мне, её взгляд был полон невысказанных слов.

— Знаешь, — начала она тихо, её голос дрожал, — я думала, что умру, когда тот заражённый схватил меня и я покатилась вниз. Это такое странное чувство — когда понимаешь, что смерть совсем близко, что всё кончено.

Я кивнул, вспоминая собственные моменты близости со смертью, когда время словно останавливалось, а мир вокруг растворялся в тумане.

— Когда мир закружился перед глазами, — продолжила она, её голос становился всё тише, — я подумала, что прожила такую короткую и, возможно, бессмысленную жизнь. Знаешь, что случилось, когда всё это началось?

Я молчал, не отрывая от неё взгляда, давая ей возможность выговориться, поделиться своей болью.

— В тот день я была не одна, — её голос дрогнул, в глазах появились слёзы. — Со мной был малыш. Паша, ему было всего три годика. Бойкий был пацан, весь в отца. Постоянно со мной дрался, показывал характер. — Она отвернулась к окну, её плечи задрожали.

Полина замолчала, собираясь с силами, пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями.

— Он превратился одним из первых. Закричал у себя в комнате, начал биться