Корпорация Vallen'ок 3 - Сергей Хардин

Я прошел на кухню, она последовала за мной, надеясь на угощение. Я налил себе воды, стоя у окна и глядя на огни ночного города. На миг мне показалось, что все налаживается. Есть друг, который теперь тоже знает правду и готов помочь. Есть безопасное место для встреч. Есть план.

— Вроде бы жизнь и правда налаживается, а, Момо? — пробормотал я, почесывая ее за ухом.

Она ответила глухим, довольным хрюканьем.

Но стоило мне закрыть глаза, как картинка изменилась. Из глубин памяти, словно из-под завалов, полезли обрывки воспоминаний. Не этой жизни. Прошлой.

Грязный переулок. Напряжение от постоянного ожидания удара в спину. Доверчивое лицо напарника, которое на следующий день окажется перекошенным от ненависти и предательства. Холодный металл ствола у виска. Запах страха и дешевого табака. Я прожил жизнь, где за гораздо меньшие секреты платили жизнью. Где доверие было самой дорогой и самой опасной валютой.

Я резко открыл глаза. Момо мирно посапывала у моих ног. Квартира была тихой и безопасной. Но где-то внутри меня все было перевёрнуто кверху дном.

Я потушил свет и побрел в спальню. Ложась в кровать, я поймал себя на мысли, которая свела на нет весь недавний оптимизм:

— А так ли я могу доверять всем, кому сейчас доверяю?

Сон не шел. Я лежал в темноте и смотрел в потолок, на котором воображение рисовало тревожные тени. Эйфория от удачно проведенной встречи и найденного союзника окончательно испарилась, оставив после себя лишь неприятный знакомый осадок паранойи и горькой мудрости прошлого опыта. Финальная, холодная мысль пронеслась в голове, прежде чем сознание наконец отключилось:

— Нет. Не могу. И это мой главный и самый горький секрет.

Глава 22

То ли от тяжелых мыслей, то ли от настойчивого сопения на ухо, но проснулся я даже раньше первых петухов. Если бы не хрюкающе-храпящая мордочка на соседней подушке, то можно было бы порадоваться благословенной ночной тишине.

— Главное не расклеиться, Джун, — прошептал я сам себе, с силой потерев лицо ладонями. — Держись. — Странно, но я ассоциирую себя с новой личностью, вернее, личность-то остаётся моей, той самой, сделанной в СССР, но уже ассимилированной под новые реалии. Но сказать одно, а сделать другое.

В висках стучало, отдаваясь эхом в основании черепа — похмелье без единой рюмки, расплата за дни, прожитые на нервах. Я осторожно встал и прошёл на кухню, но сзади всё одно раздался топот, быстрый и неуклюжий.

Ещё секунда и что-то тёплое и мохнатое с силой ткнулось мне в колени.

— Момо, — нарочито строго произнёс я. — Эй, спокойно, девочка. Тебе-то что не спится?

Теперь я открыл уже оба глаза и опустился на корточки перед ней, позволив ткнуться носом в моё ухо. Она фыркала, повизгивала от радости, словно я целый день отсутствовал.

— Всё в порядке, мы не виделись всего несколько часов, и то, относительно, — бормотал я, гладя её мощный загривок, — Ну что, раз проснулись, можно и позавтракать?

Она, предвосхищая мои дальнейшие действия, подбежала к своей миске, не сводя с меня восторженного, полного надежды взгляда. Я налил ей воды, насыпал корма. Звук гранул, сыплющихся в керамику, был удивительно умиротворяющим, для Момо уж точно.

Пока она чавкала, с упоением уничтожая свой паёк, я стоял у раковины, пил прямо из-под крана холодную воду и смотрел на неё. Вот он мой единственный по-настоящему верный союзник. Не требующий отчётов, не задающий вопросов, не предающий. Просто любящий.

— Вот бы и у меня всё было так просто, а? — пробормотал я, вытирая губы. — Поел, поспал, погулял. Никаких часов, никаких заговоров, никаких сложностей и последствий.

Она в ответ только хрюкнула, не отрываясь от миски.

— Ладно, девочка, — сказал я, похлопывая себя по бедру. — Есть дело, и серьёзное.

Момо, дочиста вылизав миску, посмотрела на меня, склонив голову набок, будто спрашивая: «Опять?». Потом вздохнула, подошла и устроилась у моих ног, положив тяжёлую голову на лапы — её молчаливый способ сказать, что она на посту.

Я открыл ноутбук и экран озарил моё лицо холодным синим светом. Момо, уловив перемену в моём настроении, настороженно наблюдала за мной с дивана.

— Ладно, красавица, приступим, — сказал я скорее себе, чем ей, запуская специализированное приложение, которое настроил Кайто.

Интерфейс был аскетичным, но удобным, без лишних красивых рамочек и кнопочек. Просто временная шкала и несколько каналов: дверь, площадка, балкон, лестница. Только сейчас обратил внимание, что Кайто ухитрился повесить видеонаблюдение вплоть до входной двери в подъезд. Любой каприз, как говорится. Я щёлкнул на вчерашнюю дату и ускорил воспроизведение. На экране замелькали силуэты соседей, курьеров, почтальона. Жизнь многоэтажки в режиме прокрутки выглядела как нелепый, суетливый муравейник.

Я не искал ничего конкретного. Я проводил рекогносцировку. Изучал паттерны, привычки, нормальный режим. Чтобы увидеть аномалию, нужно сначала понять, что такое норма.

И вот она появилась, Араи Асука. Вчера, вышла из своей квартиры с полупустым пакетом мусора и направилась к подвалу. Ничего странного, если бы не одно «но»: пройдя к мусоропроводу, она замедлила шаг, на мгновение задержалась, и её взгляд — чёткий, сканирующий, абсолютно не сонный — скользнул прямо в объектив камеры у лифта. Не мимо, не поверхностно. Именно в объектив. Словно проверяя угол обзора. Затем она изменила траекторию и прошла чуть ближе к стене, чем это было необходимо, прежде чем исчезнуть в нише с мусоропроводом.

Моё сердце не заколотилось от страха. Напротив, внутри всё застыло, стало холодным и острым, как лезвие.

— Любопытно, — пробормотал я, отматывая назад.

Я нашёл её снова. Вчера днём, в мой обеденный перерыв. Она стояла у того же лифта, прислонившись к стене, с телефоном у уха. Улыбалась, кивала, делала вид, что ведёт оживлённую беседу. Но её поза была слишком напряженной для человека в разговоре, а взгляд не был рассеянным, как у увлечённого собеседника. Он был пустым, но при этом двигался, методично осматривая площадку: мою дверь, электронный звонок, вентиляционную решётку, в которой было спрятано очередное «око». Я поставил воспроизведение на паузу. Длительность её «разговора»: семь минут сорок три секунды. Слишком долго для светской беседы в коридоре.

— Работаешь ты либо удаленно, либо вообще нет, — я почувствовал, как уголки моих губ непроизвольно поднялись в подобие холодной улыбки. Меня это завело.

Я продолжил копаться в архиве, как бухгалтер, ищущий несоответствие в отчётности. И находил.