Ломщик - Анатолий Федорович Дроздов

— Не кажется ли тебе, что рациональнее всего устранить первопричины кризиса — преступные злоупотребления со стороны правления двух компаний, добывающих гелий-3?

— Ими займутся страховщики. Но ты нанес чувствительный удар по самой системе снабжения энергетики планеты. Мошенничества со страховыми выплатами были и будут, это оправданный риск, заложенный в размер страховых взносов.

Такой вот лояльный ИИ… Хоть к сердцу прикладывай! Только к сердцу олигарха.

— Что ты предлагаешь?

— Появление вашей пары на Земле, тем более перед судом, вызовет дополнительную турбулентность.

— Нам выйти в космос без скафандров?

— Нет. Я не имею права давать советы, влекущие человеческие жертвы. Откажись перейти в челнок страховой компании, который готовится к старту. Останьтесь на борту станции минимум на месяц, запасов для двоих хватит на полгода.

Они переглянулись. Энга покрутила головой, понимая нелепость предложения. Видимо, ничего другого премудрые электронные мозги не нашли.

— Допустим! — Макс решил довести диалог до логического завершения. — Каков шанс, что нам удастся вернуться на Землю живыми и невредимыми спустя месяц?

— Более 60 процентов. Но должен предупредить: захватом станции вы нарушили множество международных законов и национальных законов Рутении. С учетом смягчающих обстоятельств я прогнозирую лишение свободы на зоне для особо опасных тебе, Макс, сроком на 25 лет. Соучастнице — 20 лет в колонии-поселении на Крайнем Севере.

У Энги вытянулось лицо. Снова на 20 лет в Тремиху или в аналогичный городок? Лучше и правда — без скафандра в космос. Но услышала:

— Предпочтительнее, чем погибнуть. Мы согласны.

Когда благообразный тип исчез с экрана, Энга буквально вцепилась в Макса когтями.

— Ты с ума сошел? В тюрьму?!

— Нет. Просто выигрываю время. Наверняка в числе терзающих Глобу находятся и наш князь, и кто-то из Бахтияровых. Пусть думают, решают. А пока к нам прилетит челнок страховщиков или я сам починю оставленный кораблик. Станция — это западня. Покинем ее сегодня же.

Она умолкла, предпочитая не мешать.

Вскоре Макс удовлетворенно провел по лбу рукавом комбинезона.

— Наш шаттл чист. И шаттл с космонавтами успешно приземлился. Жаль, что не могу использовать Глобу для программирования полетного задания. Оставить прежнее, с посадкой на их площадку, совсем не улыбается. Ладно, не боги горшки обжигают. Кстати…

— Что?

— Корабль рассчитан на приземление с помощью специального устройства захвата, ты наверняка смотрела в видосах. Но нам пофиг его сохранность и способность к следующему взлету! Так что задействуется вариант Б, сядем жестко, с поломками, зато на любом пустыре, соорудим тебе металлический колпак на голову, и пусть нас ищут хоть до усрачки — и добытчики гелия-3, чтоб заставить замолкнуть, и страховщики, чтоб заставить говорить. Как они мне все дороги!

— Вот это другое дело! — оживилась Энга. — А то тюрьма… Макс, не буду мешать, пошла искать себе каску на голову. Мой чип не должен сконнектиться с сетью. Как только сядем, гады нас потеряют!

— Ты лучшая соучастница для сомнительных делишек, что я знаю, — улыбнулся он.

— Нет. Просто я очень тебя люблю и пытаюсь сделать все возможное, чтоб выбраться из ловушки, в которую нас завело твое безрассудство.

Она уплыла. «Женщины не умеют не пилить», — вздохнул про себя Макс.

Неоценимую помощь в перепрограммировании шаттла ему оказали цифровые машины станции, взявшие основную работу на себя. А если садиться не в Рутении? Было же море времени, чтоб выбрать страну для эвакуации, но до взлета такой исход казался маловероятным. Как минимум, надо махнуть за океан, хотя бы географически подальше от заинтересованных в их поимке. Место посадки должно располагаться рядом с крупным городом с населением не менее миллиона жителей, там сразу затеряться, найти ломщиков чипов… Он выбрал относительно подходящее место, в родном мире оно называлось бы Восточным побережьем Соединенных Штатов, и принялся за ввод данных, заодно выкапывая из памяти компьютеров станции необходимую информацию о будущем поле деятельности. Но долго ему этим заниматься не пришлось. Все терминалы в центральном посту управления станцией вдруг замерцали красным сигналом тревоги: приближается торпеда!

Значит, кто-то активировал станцию противометеоритной обороны. Там есть лазеры, но имеются и торпеды с термоядерной боеголовкой, способные разнести приближающийся к Земле астероид размером с Петрозаводск. По «Бахтияру-3» выпущен самый крупный калибр! Десятки мегатонн!

Ради «стабильности» сильные мира сего нашли иное решение, не послушавшись Глобу.

А вот это — конец. Бесповоротный. Сердце заныло. За оставшееся время невозможно успеть к челноку, тем более отстыковать и удалиться на безопасную дистанцию — ни за что в жизни. Закончившейся так глупо и бездарно!

В этот момент в отсек вплыла Энга с круглой железякой в руках, более не нужной. Увидела цифры обратного отсчета на терминале: 9… 8… 7… 6… 5… и все поняла.

Она метнулась к Максу, и он прижал ее к себе, чтобы уйти вдвоем вот так, обвившись…

Эпилог

Травинка щекотала щеку. Нос сообщил о запахе полевых цветов, совершенно невозможном на орбитальной станции.

Макс сел и сощурился под лучами солнца, ощутив, что оно ласкает не только плечи, но и чувствительное к ожогам мужское достоинство, не прикрытое трусами.

— Где мы? Чип не ловит сеть! — спросила абсолютно лысая обнаженная женщина с приятной глазу фигурой, встав перед ним. Макс узнал Энгу только через секунду — лишенную, в числе прочего, бровей и ресниц, не говоря о пропавших волосиках в нескромном месте. — Ты опять сорвал с меня всю одежду?

— Заодно обрил тебе и себе волосы, не заметила? — хмыкнул Макс, который уже обо всём догадался. — Вспомни, как я появился в Тремихе.

— С тобой я точно сойду с ума! — она прижала ладошки к оголенному черепу, потом начала водить глазами по сторонам — чем бы прикрыться.

Макс встал и осмотрелся. Местность была смутно знакомой, только видел он ее последний раз зимой, под снегом. Точно! В полукилометре, за озером, виднелось разрушенное большое здание. Острый глаз десантника рассмотрел желтые знаки радиационной опасности на уцелевшей стене.

Макс схватил Энгу за руку и потащил прочь, пока не нахватались миллирентгенов по самое не балуй.

— Запоминай: ты потеряла большую часть памяти, — наставлял по пути, — и не можешь сказать, где родилась, кто родители. Про жизнь в Рутении — ни слова, иначе упекут в психушку, здешний уровень технологий не дорос до наложения фиктивных воспоминаний. Зовут тебя… Например, Инга Белова.

— Инга Белова, — послушно повторила лысенькая возлюбленная. — Максик, мы реально — живы?

— Еще как. И, похоже, переместились в мир, из которого