Росомаха. Том 2 - Андрей Третьяков

— У меня всё вышло, брат, — потянулся я, чувствуя, как тело наполняется энергией. — Спасибо тебе. Можно возвращаться.

— Нельзя! — угрюмо возразил мне парень. — Утром был Львович, помнишь такого? Он попросил, чтобы мы закрыли форт и никого не пускали. И не выпускали тебя. Он там что-то накопал, сейчас носом землю роет, образно. Просил три дня твоей защиты.

— Хм.

— Да! А ещё я сделал объявление народу. Они единогласно согласились защищать тебя здесь. Даже дежурства на стене распределили, оружие приготовили отражать внешние атаки. Тебя любят, Андрей. Так, пойду скомандую про еду, небось голодный?

Словно подтверждая его слова, в животе очень громко заурчало. Да, голоден — слишком слабое определение. Я сейчас целого слонохвата сожрал бы. Сырым. И даже не потрошённым. Просто кивнул, соглашаясь. И схватил стакан с водой, стоящий на тумбочке рядом. Пить хотелось даже сильнее.

Еду доставили минуты через три. Это что же, её держали наготове? Или отобрали заказы у кого из посетителей? Хотя, говоря по совести, мне было фиолетово. Я жрал, как не в себя, как в последний раз, как… эпитетов было море, все озвучивать не буду.

Наконец, я отвалился на подушки, оставив пустую посуду. Не смейтесь, я даже кости сожрал. Рыбные, куриные и даже бараньи. Но организм мне сказал спасибо, вогнав в сон. Ну да, таинственное восстановление Росса тоже работало. Кстати, может благодаря ему и выжил, только похудел.

Два следующих дня я с командой ходил по данжу. Убивал монстров, потрошил их. Но было скучно. Я что, перерос подобное? Не хотелось бы, адреналин всегда вносил огромный кайф в мою жизнь. Я часто жил ради него. А тут… мелкие зверушки, так я их воспринимал. Даже самых серьёзных противников.

Вечером моего последнего дня «заточения» ко мне подошёл Бродислав. Я сидел в одиночестве в самом дешёвом кабаке. Только здесь был шанс, что ко мне никто не полезет просто пообщаться. Включая команду. Было тоскливо. По вечерам я придумывал новые благословения, которые помогли бы мне выжить. И даже наложил на себя ещё с десяток.

— Депрессуешь? — вместо привета спросил он и плюхнулся напротив. После чего поднял руку, зовя официантку. — Зря ты это. Львович был. Говорит, тревога ложная. Это просто был экспресс-урок от твоего учителя. Сказал, что ты поймёшь!

Ять! Как я сразу не подумал? Да меня самого сейчас завалить почти невозможно. Для этого понадобится минимум тройка магов аж шестого уровня, столько защиты я себе набубенил. А сколько её у учителя, за пару сотен лет? Вот то-то! Он ваще бессмертный, по идее. Провёл, гад такой! Ничего, отомщу. За всё. Пока не знаю как. Не жёстко, но обидно!

— Что он ещё сказал? — внешне спокойно поинтересовался я. — Мне лично что-нибудь передавал?

— Да, просил передать «не горячись», — отламывая у огромного гуся лапу, сказал он и впился в неё белоснежными зубами. — Вот только не спрашивай, что это значит. Думаю, ты поймёшь, Львович не тот чувак, который будет сотрясать воздух. Объяснишь, что происходит?

— Прости, брат! — вздохнул я. — Это не то, чем я могу поделиться. Возможно когда-нибудь. Сейчас не могу. Простишь?

Он лишь долго посмотрел мне в глаза и после спокойно кивнул.

— Конечно, брат! Ты в своём праве, я тоже был служивым. У самого секретов, как блох на дворняге. Главное, держись.

Мы спокойно поели и даже слегка выпили. А потом случился сюрприз. За мной приехала моя машина с моим молодым водителем. Вот же, как его зовут-то? Надо что-то решать с памятью. Помнить имена окружения — самое главное. Даже дворняге Тотошке приятно, когда ты, проходя мимо, погладишь её и скажешь «Тотошка»! Что уж говорить про людей, с их эго и самомнением, и уверенностью, что мир крутится ради них?

Да, память надо развивать. Может у учителя есть какие схемы для этого? Парочку благословений этого направления точно создал бы.

Василий, по обыкновению, встречал меня на крыльце. И это был первый раз, когда он не ругался и не ворчал. И вообще, был каким-то прибитым. Удивлённый, я спросил:

— Василь, что случилось?

— Да много чего, вашбродь, — понурился он. — Основное, это то, что род теперь внезапно стал богат по местным меркам. А у нас даже армии нет. Защиты нет. А слухи о нашем достатке уже есть. Объявить нам сейчас войну — раз плюнуть. И захватить, и уничтожить — тоже. Пять отставников не вывезут. Они, считай, старики ужо. Да и мало это.

— И что нужно?

А ведь и правда, об безопасности я думал, но отвлечённо. Ни личной армии, ни укреплений у нас не было. Не считать же укреплением высокий бетонный забор вокруг особняка? Я его одним заклинанием проломлю. И ссориться по той же причине старался максимально аккуратно. Чтобы прилетало мне, но не моим людям.

Мы прошли в кабинет, и я велел подать еду туда же. А ещё позвать Антоновича. Одна голова хорошо, а три — уже мудень изнаночная. Вскоре все и всё были на месте. Стол накрыт, два советника сидели напротив, жадно поглядывая на графин с коньяком. Я кивком разрешил себе налить. Василий тут же выступил барменом.

Я же продолжил набивать пузо. Сколько я не ел, вечно хотелось ещё, сильно меня потрепало на изнанке. Экзамен, мать его! Ух, доберусь я до Юрия! Замщу, как есть замщу.

— Ну, рассказывайте все новости, — прожевав, повелел я. — Что происходит и кто нам грозит?

— Смородинцевы договор прислали с нарочитым, — привычно дёргая носом, начал Антон Антонович. — Простите, господин, но я его изучил. Как вам это удалось? Я, стало быть, изначала подумал, что шутка это такая несмешная. Вот только печати оказались подлинными.

— Угук, — я срочно заталкивал пищу в желудок, чтобы ответить. — Для нас там плохого нет? Хорошо изучил? В двух словах права и обязанности сторон расскажи.

— Они входят под наше управление, ежели в двух словах. Полностью. Вплоть до одобрения браков. Точнее под ваше личное управление. В ответ мы должны их направлять и достойно управлять. Ещё там про взаимозащиту, союз, сталбыть. А у них армия так-то неслабая совсем. Не то, что у нас. Зачем им это, вашбродь?

— Это неважно, — поморщился я. — Не забивай голову. Если всё хорошо, поутру вели машину подать, в Ейск поеду регистрировать. Подводных камней точно нет?