Лето, пляж, зомби 8 - Наиль Эдуардович Выборнов

Он погнал сюда зомби. В напрасной попытке сдержать нас. Может быть, он рассчитывал на то, что они ударят нам в спину. Заставят отступить. Или помогут морфам устроить контратаку.

Но нет. Наши держались.

Несколько раз даже грохнула пушка БТРа. Этот сочный звук показался мне приятным. И даже более того — ласкал моё ухо. Да. Если бы у нас была такая машина раньше, зачистка города могла бы пройти гораздо проще.

Мы продолжали идти вперёд.

Ещё один морф бросился на меня, и я встретил его залпом огнесмеси. Он перекатился в сторону, врезался в разделочный стол. Упал. И так и остался лежать.

Дым мешал видеть. Я не видел уже ничего, даже на расстоянии вытянутой руки. Наткнулся на такой же стол. Обошёл его. Переступил через исходящее чадом тело морфа. И продолжил идти вперёд. Шаг. Ещё. И ещё.

Мы продолжали запускать огнесмесь до тех пор, пока не выжгли всё, что было в этом помещении.

Позади остались горящие туши. Они были неподвижны. Жар полностью запекает тело, он добирается до мозгов, заставляет денатурировать белок. И в итоге — ничего не остаётся. Как хорошо, что эти монстры подчинялись хоть каким-то законам.

Выстрелы снаружи были слышны уже постоянно.

Значит, твари всё прибывали. Значит, после того как мы сожжём этого монстра, это противное природе чудовище… Нам придётся отбиться ещё и от обычных зомби, которых он согнал сюда.

Я вдруг почувствовал, как в моей душе просыпается какое-то ликование.

Я ведь боялся их. Боялся морфов. Их когтей. Их зубов. Их неимоверной силы. И того, что они полностью противны природе. Того, что не может существовать такого монстра.

Они движутся. Растут. Прогрессируют по лестнице этой ёбаной некроэволюции. Но при этом… Они мертвы.

И мы продолжали идти вперёд. До тех пор, пока не вошли в следующее помещение.

Здесь тварей было уже поменьше. Они бежали от нас.

И вот в этом — и была суть. Моей радости. Моего ликования. Раньше мы боялись их.

А теперь… Мы заставили их бояться нас.

И скоро мы добрались до сути. До этой самой твари, которую я так хотел уничтожить. Здесь ещё не было дыма, здесь ещё не было огня. Я увидел, что все эти рогатые головы смотрят на нас. А точнее — они смотрели именно на меня. Будто бы знали, что это я вернулся. Что это я привёл злых людей с огнемётами. И что это я пришёл для того, чтобы уничтожить его.

Перед глазами снова всё помутилось. И вдруг голова вспыхнула болью. Это длилось всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы мои ноги подогнулись и я упал на колени. Ноги ослабли и подогнулись, не удержав вес моего тела.

— Да что это за ёбань. — проговорил кто-то.— Похуй же, — был ответ. — Мы сожжем его.

Меня поддержали с двух сторон, дернули. Кое-как я поднялся, вскинул ружьё огнемёта и выпустил струю огнесмеси. Огонь ударил во все стороны. Тело задрожало, боль стала сильнее. Но мне оставалось только сжать зубы и держаться.

Я знал, что парням сейчас не легче. Что их тоже прессует. Не знаю… Наверное, шлемы действительно экранировали это излучение. Иначе мы бы давно перебили друг друга или здесь произошло бы ещё что-нибудь похуже. Но мы держались. И мы продолжали жечь.

Эта радость в моей душе становилась всё сильнее. Раньше эта тварь внушала мне отчаяние. Раньше она могла заставить меня убить себя. Но сейчас — это я пришёл убить её.

Стрельба снаружи всё продолжалась и продолжалась. Пушка БТРа стучала чаще.

А зачем они вообще из неё палят? Хотя… Может быть, пришли монстры пострашнее обычных зомби. Может быть, те самые крушилы, покрытые костяной бронёй, которую не берёт даже автоматный патрон? Не знаю.

Я выбросил эти мысли из головы и полностью сосредоточился на том, чтобы уничтожить эту ёбаную тварь. То, что когда-то было морфом — даже не морфом, а чем-то гораздо страшнее. Да, если обычные твари могли убить, разорвать, то это лезло прямо в голову. Прямо в мозги. В самое сокровенное, что есть у человека. Давило на психику.

Я увидел, как голова одного из сросшихся в это месиво морфов лопнула во все стороны. Потом ещё одна. И ещё. Давление стало слабее. И мы двигались вперёд, выжигая эту заразу. И так — до тех пор, пока не оказались в следующем помещении.

И тогда всё закончилось.

Боль в голове прошла. Как будто бы её и не было. А её и не было на самом деле. Не было никаких физиологических причин. Это был просто наведённый снаружи морок. Ментальный эффект. Просто ощущение.

Двинулись дальше. И оказались в цехе упаковки готовой продукции.

Здесь были морфы, но они больше не атаковали. Они жались к противоположной стене. Они убегали от нас. Они боялись нас.

И мы продолжали жечь.

Я не знаю, сколько огнесмеси осталось у нас в запасе. Я надеялся, что этого хватит на то, чтобы закончить работу. Но их уже ничто не защитит. Мы уйдем, вернемся с автоматами и закончим работу.

Шаг. Ещё шаг. Ещё.

Жар со всех сторон. Дым валил. Но мы продолжали идти. И так — пока не вывалились в цех, где складировалась и откуда вывозилась готовая продукция.

Морфы были тут. Много. Наверное, с полсотни. Они жались к противоположной стене, туда, где находилась фура, на которую предполагалось погрузить колбасы и прочую продукцию.

Но нет. Они не могли бежать наружу, потому что там бил солнечный свет.

Мы сожжём их. Мы не оставим здесь ничего.

Всё-таки человек — это идеальная боевая машина. И мы сами сделали себя такими.

Не тренировками. Не какими-то модификациями или имплантами — до этого ещё не дошло. Хотя наверняка лет через десять-пятнадцать будет и что-то такое.

Всё дело в оружии, которое нам удалось изобрести.

Струи огня ударили в морфов.

Они даже не подумывали о том, чтобы атаковать, они пребывали в самой настоящей панике. Бегали туда-сюда, натыкались друг в друга, в стены, падали.

Не знаю, чем были заряжены наши огнемёты. Может быть, это была заводская огнесмесь, а может — какая-нибудь кустарная, на основе сырой нефти. Но разницы никакой. Она горела. Всё работало отлично. И через несколько минут твари остались только в виде горящих куч мяса.

Всё, туда им и дорога. Работа была закончена.

Мы двинулись наружу. Вышли