Товарищ Гроза. Книга 1 - Милослав Григорьевич Князев

враг, но от друга и союзника ударов не ждёшь. И мы такое предательство всегда воспринимали очень болезненно и никогда не прощали. К сожалению, тут я вру — всегда прощали и всегда потом за это дорого платили.

Моим рассказам верили. А с чего бы им не верить? Враг потому и называется врагом, что настолько плох сам по себе, что о нём врать и не надо — хватит правды. Это о себе власти приврать всегда готовы, какие они хорошие, но опять же народ сильно не обманешь — он-то здесь и сейчас живёт, поэтому перестараешься — сразу поймёт. А враг где-то там, далеко — о нём ври что хочешь, но именно о нём и не надо. Как кто-то очень точно сказал после развала Советского Союза: половина того, что нам рассказывали о коммунизме, оказалось ложью, зато абсолютно всё, что нам рассказывали о капитализме, оказалось правдой.

Постепенно я начал замечать неожиданный эффект от наших разговоров. Ни Савелий, ни Любовь Орлова не испытывали никакой любви ни к большевикам, ни к Советскому Союзу вообще. Учитывая их социальное происхождение, это неудивительно. Но после моих рассказов они, чем дальше, тем больше, становились на сторону СССР — даже без всяких «Россия превыше всего», а СССР — это тоже Россия. Просто потому, что все вокруг ещё хуже.

С другой стороны, эффект не такой уж и неожиданный. Сколько ни агитируй скептически настроенного человека, скорее всего, у тебя ничего не получится. Мало того, он ещё более скептически станет относиться к тому, за что ты агитируешь. Если же не ты ему рассказываешь, а он у тебя спрашивает, эффект может быть противоположным. Вот примерно так и получилось.

Понятно, что разговаривали не только о политике. О быте даже больше. Мне вдруг вспомнился фото-мем, где Черчилль дарит товарищу Сталину айфон последней модели. Так-то Черчилль был большим любителем сигар и подарил Сталину продолговатый портсигар именно для них. Но внешне, особенно на фотографии, он ничем не отличим от современного телефона в чехле.

Вот и решил рассказать анекдот про мобильные телефоны и посмотреть, как местные на это отреагируют. Понять-то в любом случае не поймут, но зато будет повод объяснить, что это вообще такое. Для разнообразия немножко переиначил, подогнав его даже не к этому времени, а к ещё более далёкому прошлому:

Путешествует некий дворянин. Едет на дилижансе из Санкт-Петербурга в Москву. Остановился на придорожном постоялом дворе, пообедал и, как водится, решил посетить уборную. Только туда зашёл, как услышал голос из соседней кабинки:

— Добрый день, милостивый государь!

Так-то он не являлся большим любителем бесед в уборных, да и не для таких целей они предназначены. Но и не ответить как-то невежливо.

— Здравствуйте, сударь, — всё же ответил он.

— Позвольте спросить, как ваши дела? — послышался следующий вопрос.

— Дела вполне недурно идут.

— Если не секрет, сударь, скажите, куда вы едете?

— Нет, сударь, не секрет. Я еду по делам в Москву.

И вдруг из соседней кабинки послышался тот же голос:

— Покорнейше прошу прощения, сударь, но я вам потом перезвоню, а то тут какой-то идиот в соседней кабинке на мои вам вопросы отвечает.

Получилось настолько хорошо, что я даже сам засмеялся. Вот только я один и засмеялся, все остальные молчали. Да, понятно, стиль общения и многие другие мелочи из конца девятнадцатого — начала двадцатого века я, скорее всего, сильно переврал. Только юмор был вовсе не в них, а в самом телефоне. Вот и пришлось объяснять, что это вообще такое.

Для начала спросил у хозяина хутора, не найдётся ли у него случайно портсигара. Желательно не квадратного, а продолговатого.

— Почему сразу случайно? — пожал плечами он. — Найдётся и случайный, и не случайный, вообще несколько штук, если надо.

После чего действительно принёс несколько штук разных моделей. Специально для сигар, как у Черчилля, не было, но продолговатый, рассчитанный на половину пачки сигарет или папирос, тоже нашёлся. Вот я его и взял для примера.

— Такая штука в моё время есть буквально у каждого в кармане. И вовсе не потому что все курят, как раз наоборот — курить в наше время вредно и не модно. Очень многие борются за здоровый образ жизни. Некоторые даже успешно. А такая штука вовсе не портсигар, а вот в таких же габаритах — телефон.

Дальше начал объяснять по функционалу и возможностям. В первую очередь, как нетрудно догадаться, это именно телефон. С помощью которого можно позвонить не только в пределах города или страны, а вообще в любую точку мира. Изначально для того и придумывался. Следом идёт телеграф. Ну а как ещё объяснить такую вещь, как СМС-ка? Вот телеграфное сообщение будет ближе всего.

Затем фотоаппарат с практически бесконечным количеством плёнки или фотопластинок. Можно хоть тысячу снимков сделать и сразу же их показать на экране. А можно переслать на любой другой такой же телефон. Следом идёт кинокамера и кинозал, в котором можно смотреть не только то, что снял сам, но и то, что сняли другие. Вообще любой фильм за всю историю человечества.

Арифмометр — это понятно, так сейчас калькуляторы называются. Карта с навигатором… тут пришлось постараться, но я всё же смог. Представьте себе очень подробную карту земного шара, на которой всегда отмечена точкой, где ты есть, а если захочешь — проведут маршрут от этой точки туда, куда ты планируешь, хоть пешком, хоть автомобильный, хоть любой другой.

Библиотека, разумеется, в которой, опять же, можно читать вообще любую литературу со всего мира. Как платную, так и бесплатную. Там вообще не только литературу, но и любые газеты с журналами читать можно.

А как им объяснить про тот же интернет? Я попытался. Первое, что вспомнилось, — это почему-то другой мем с Армстронгом и девушкой из «Инстаграма». Первый слетал на Луну, сделал пять фотографий, вторая зашла на пять минут в туалет, сделала пятьдесят фотографий.

Про полёт на Луну рассказывать не стал, так как говорю только правду, а в этом я сам не уверен. Нет, в теории заговора, что американцы не летали, я как раз тоже не верю. Но и в то, что летали — не очень. И там, и там слишком много нестыковок.

Однако о девушках из «Инстаграма», фотографирующих еду и вообще себя в туалете, не рассказать не мог. Тут возмутилась жена Савелия Петровича, мол, как я такое при детях рассказываю.

— Как раз при детях я самое приличное из того, что там есть, и рассказываю, — пожал плечами