Барин-Шабарин 3 - Денис Старый

поддержать там, на Сеннатской площади, Николая Павловича. Граф, потомок Орлова-Чесменского, сотворившего в свое время государственный переворот с убийством деда нынешнего государя, даже отправлял в кавалерийскую атаку на каре бунтовщиков лейб-кирасир, которыми командовал. А после… Лишь благодарность от императора, при весьма скудных умственных возможностях самого Алексея Федоровича Орлова.

По крайней мере, именно такие слухи ходили. Я же думал, что Орлов просто манкировал своими обязанностями, предпочитая много дел вешать на плечи Дюбельта, являвшегося мозговым центром всего Третьего Отделения. Так что, заместитель главного чиновника в Третьем Отделении сейчас передо мной представлял всю эту организацию.

— Будет вам, — не менее чем через две минуты игры «в гляделки» сказал Леонтий Васильевич. — Я вас слушаю, господин Шабарин.

Хитро. Дюбельт ставил меня в неловкое положение, когда я должен что-либо говорить. Часто, если человек не обладает гибким умом или трусоват, он, после подобного требования, начнёт говорить то, чего и говорить-то не нужно. Расскажет о том, о чём его не спрашивают, но что может быть полезно для следователя.

Именно так. Я ощущал себя, словно на допросе у следователя. Более того, если о прошлой жизни губернатора Фабра я ничего и не знал, да ни о ком из всех людей, что мне повстречались, из послезнания не помнил. То о Леонтии Алексеевиче Дюбельте читал. Вот и приходилось несколько с опаской относиться к своему собеседнику, ну или к дознавателю.

Так что моим следователем, если уже использовать эту аллегорию, был один из людей, имеющих возможность принятия решения на самом верху, даже повлиять на решение государя. Ну, и как такому человеку дерзить, ловить на словах и путанных выражениях, лукавить и выводить из себя?

— Я жду от вас ответа, господин Шабарин. С чего вдруг молодому человеку с сомнительным багажом дел в прошлом, не украшающим достойного дворянина, становиться реальным борцом за справедливость? — спрашивал Леонтий Александрович.

— Ваше превосходительство, если я стану рассказывать про честь и долг любого дворянина бороться с несправедливостью, при этом, прошу учесть, что я нисколько не злодей, а все свои неурядицы решил, вы удовлетворитесь таким ответом? — спросил я.

— Нет, — сухо ответил Дюбельт.

— Но на самом деле так и есть, — с сожалением в голосе сказал я.

Леонтий Алексеевич встал с кресла, тем самым, заставляя встать и меня. По положению и этикету это необходимо, возможно, Дюбельт именно и хотел показать, что его положение сильно выше моего.

Глава управления Третьего Отделения стал расхаживать по кабинету губернатора, а я посмотрел на кресло. Почему-то подумалось, что этот предмет мебели сейчас, словно изнасилованная девушка. И кто на нём в последнее время не сидел! Раньше кресло было верным только лишь губернатору Якову Андреевичу Фабру, нынче же познало седалище и Климова, являвшегося никем иными, как предателем, здесь, из кресла меня пытался ещё стращать и подполковник Лопухин, теперь вот и Дюбель. Если всё сложится хорошо, посоветую Якову Андреевичу сменить кресло, а то от него будут исходить всяческие неприятные эманации.

— Если вы на следующий вопрос ответите прямо и честно, то мы продолжим наш разговор, нет… Угрозы губернского жандарма подполковника Лопухина возможно претворить в жизнь, — сказал Дюбельт и резко повернулся в мою сторону, будто бы нависая, после практически выкрикнул: — За чьей спиной вы прячетесь? Это Чернышов, Воронцов или кто-то иной? И, когда вы мне передадите все компрометирующие бумаги? Только так вы спасетесь и отправитесь в свое имение и дальше играть в карты и проигрывать свою жизнь.

— Если у меня и есть покровитель, то я не выдам его ни словом, ни делом! Свидетельствовать против Якова Андреевича Фабра не буду, бумаг никаких нет, а, если бы и были, то я бы вам их не передал! — решительно ответил я. — Не требуйте от меня поступиться честью. Неужели не понятно, что если я буду свидетельствовать против губернатора, если, вдруг, найдутся бумаги, которые бросят тень на знатных господ, фамилии коих вы перечислили, то жить далее не смогу, ибо окажусь бесчестным.

Я несколько лукавил, конечно. На самом деле я готов, не напрямую, конечно, но косвенно, лишь посредством передачи бумаг, свидетельствовать против кого-то, если только это будет выгодно. Но в тех бумагах, что были у меня, я не встречал ни фамилии Чернышова, ни Воронцова. Может быть, не совсем понимая реалии, я что-то упустил, не исключено, но никаких бумаг вот так, под нажимом, когда это будет не мое решение, я отдавать не буду.

Леонтий Васильевич посмотрел на меня с нескрываемым интересом, словно на диво дивное или чудо чудное. Не привык он к тому, чтобы отказывали. А еще, он явно злится, что неправильно оценил обстановку и не смог меня просчитать. Что бы Дюбельту не говорил Лопухин, какую бы не давал мне характеристику подполковник, все равно моя внешность и поведение столь контрастные, что рвутся шаблоны. Я такой вот щегольской, с закрученными усами, прилизанными волосами, молодой. По идее должен был испугаться, или вести себя иначе, даже если и не проявлять трусость, глупо и дерзко. Но я другой, словно в одном статусе с собеседником, без пиетета, чинопочитания, которые воспитываются в этом времени с пеленок.

— Вы сами для себя стали могильщиком. Более возможности встать на правильную сторону во всех этих грязных делах Екатеринославской губернии я вам не дам. Пусть нынче же подполковник Лопухин начинает расследование о ваших злоупотреблениях, — Дюбельт грозно посмотрел на меня.

Я молчал, стойко принимая угрозы, которые, если звучат от человека с таким статусом, то не могут являться пустым звуком. Но я понимал, что так же стал бы рыть себе могилу, пусть и образно, не в прямом смысле, если бы начал сдавать всех, кто, по сути, и невиновен. Нужно уметь быть благодарным. Я благодарен губернатору Фабру. Нужно уметь оставаться честным перед собой и другими, иначе есть риск стать шакалом, следующим за тигром, но никогда не быть львом.

— Я вас более не задерживаю, — сказал Леонтий Алексеевич Дюбельт, делая вид, что чем-то сильно занят, раскладывая на столе принадлежности для письма.

— Честь имею! — сказал я, вышел из кабинета, посмотрел на представленных ко мне конвоиров и пошёл прочь, увлекая за собой двоих жандармов-надсмотрщиков.

Продолжение читайте прямо сейчас: https://author.today/work/434664

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться