Клинок по имени Стикс - Blood_and_Tea

Из всех, кто участвовал в последней битве, остался только Стикс.

— Признайся, кто это был на самом деле! — потребовала Лаула тотчас.

— А хрен его знает! — весело отвечал ей Стикс. — И я, вот, не хрен, чтобы знать! Но одно мне известно точно — сегодня он спас самую прекрасную задницу в вашем просвященном мире. Ну и мою, конечно же…

И величайший Темный беззаботно расхохотался, будто бы и не был недавно при смерти и будто бы только что не повстречался с очередным призраком своего бурного прошлого…

«Наши дни. Площадь Якудза. Имир.»

— Обожаю толпу, — поделился Стикс с Лаулой, когда они стояли в очереди за билетами.

— Дай угадаю — ты любишь представлять у себя в голове, как убиваешь как можно больше невинных одной атакой? — отозвалась девушка полушепотом.

Ее Клинок дернулся, как от подзатыльника и разочарованно выдохнул. Эта Светлая видела его насквозь.

Очередь, будто живая, шевелилась и извивалась. Многие были недовольны ожиданием, кто-то спорил. Конечно, первый Перст просвященного мира могла бы пройти без очереди. Но Лауле нравилось стоять здесь и наблюдать за людьми. За ее будущей паствой.

А Стиксу, как он молчаливо признался, нравилось представлять, как он всех здесь убивает.

— Парень, пропусти ветерана, — хлопнул, вдруг, по плечу Стикса кто-то.

Темный удивленно обернулся и увидел пошатывающегося, с пьяну, пожилого мужчину в потрепанной куртке. Судя по наглым глазам и сверкающим из-за его спины взглядам, Стикс был не первым, кого мужичок захотел подвинуть.

Лаула глянула в его сторону с настороженностью, но позволила своему Клинку развлечься.

— А почему? — невинно уточнил Стикс.

— Почему что? Пропускать старших надо? — хамоватый старик нахмурился. — Потушто, вы, молодежь, еще везде успеете, а нам, пожилым, уже скоро на тот свет отправляться. К Господу. Где мы можем замолвить за вас словечко-другое, понимаешь?

И сладко выматерился прямо в лицо древнейшему Темному.

Лаулу аж передернуло от такой наглости, а вот Стикс широко улыбнулся. Правда, после этой улыбки подвыпивший старик смертельно побледнел. Потому что первый Клинок просвященного мира оскалил на него больше сотни своих острейших зубов.

— К Господу меня не возьмут, — искаженным демоническим голосом объявил Стикс, и Лаула тяжело вздохнула, понимая, что толпа сейчас просто разбежится. — А вот тебя на том свете и правда заждались, старый. Печенку скоро придется менять. А сердце у тебя слабое. Через две-три недели тебе придется делать операцию. Но ты ее не переживешь.

Старик пошатнулся и отступил на шаг, но развеселившийся и не прекращающий демонически улыбаться Стикс шагнул за ним и навис над дрожащим смертным.

— Мой тебе совет, — улыбка из сотен зубов оказалась в нескольких дюймах от уха пьяницы. — Набухайся, как сатана, да сдохни побыстрее сам. И я с радостью встречу тебя в аду. Гарантирую — никаких очередей!

По штанам старика потекло, а толпа за ним, с криками, разбежалась. Лаула проконтролировала, чтобы пожилой богохульник не умер раньше срока, а потом отправила его в ближайший храм. Узнав о том, что концерт хочет посетить первый Перст, организаторы тут же устроили Лаулу в лучшей зоне, отгородив ее от всех остальных посетителей.

Обрадованный этим Стикс весело хрустел чипсами и готовился слушать музыку, а Лаула догадывалась, что всю сцену он устроил специально для того, чтобы не стоять еще в долгой очереди.

— Чуть больше года прошло, — прервал ее мысли Стикс. — С тех пор, как мы были на концерте в последний раз.

— Да, и ты тогда хорошо спел, — заметила девушка.

— И разрыдался, — хмыкнул Темный, хитро глянув на девушку. — Повторить не хочется, если что. Точнее — не все из того, что было, мне хочется повторить.

— Помолчи, — Лаула отмахнулась от своего Клинка и приготовилась слушать.

Но от своих воспоминаний она отмахнуться не смогла, и теперь, как будто бы, снова вернулась в то время.

«Полтора года назад.»

После чудовищного происшествия в церкви Падаловки, в Епископате Треант они провели месяц, прежде чем Архипатриарх признал, что первые Перст и Клинок не могут помочь просвященному миру с болезнью и не отозвал их в столицу.

Там же, выслушав их новый доклад, Архипатриарх официально принял Ловена Брау в ряды Светлых и дал ему звание настоятеля. Теперь бывший полицейский мог обосноваться в церкви и нести Свет и проповеди людям.

Но он не хотел этого.

— Автор написал меня очень… неудобным для церквей, владыка, — низко поклонился красноволосый юноша, уже облаченный в рясу настоятеля. — И мой Свет он… боевой.

— А зная, как именно ты его получил, я могу угадать твою просьбу, юный друг, — улыбнулся Архипатриарх. — Желаешь ли ты вступить в Орден Перстов?

— Это было бы честью.

Ну и Патриарх — глава Ордена Перстов, тоже замеялся, хлопнув в ладоши.

— Будет тебе твое назначение, парень!

После этого, попрощавшись с Ловеном и немного отдохнув в столице, еще несколько месяцев Лаула и Стикс повсюду искали Темных, следуя приказаниям Главы Церкви. И Лаула снова вспомнила свое удивление, когда впервые узнала, что Темных в мире не так уж и мало.

Они находили убийц в далеких деревнях и вполне защищенных городах. Рыскали по лесам и находили древние пещеры.

Однажды они нашли Темную ведьму, исподволь разрушавшую прибрежные деревни у Охотского моря. Пожилая женщина меняла место жительства раз в двадцать лет, и в каждом новом поселении, где она оседала, начинали происходить случайные, на первый взгляд, беды. То вымрут от неведомой заразы все собаки. То склады наполнятся крысами. А то и люди станут гибнуть, один за другим, в череде несчастных случаев. Но после истории с Юсуфом — пастырем церкви близ Падаловки, Лаула влет различала своих и чужих. Она раскрыла Темную и спустила с поводка Стикса.

— Потомственная ведьма, в девятом поколении, — хмыкнул Клинок, стоя над распятой им на земле старухой. — Хе-хе, погадает вам на картах и проклянет соседку.

— Я не знала, как жить иначе… — хрипела Темная под его ногами. — Так меня учила мать… а ее — бабка…

— Но они не заставляли вымирать целые селения, как ты, последние два, — Лаула нахмурила светлые брови.

— Мне приказали… они приказали…

— Скрытник и парень, — подсказал Темной Стикс и оскалился. — С Острова?

Старая Темная, заливаясь слезами страха и боли, только кивнула на слова древнего. Лаула тяжело вздохнула, отмечая ее как очередную жертву их главных врагов.

Девушка не забывала,