Карт-бланш - Света М.

— И как с ними бороться? — спросил Сметвик.

— Адским пламенем, — ответил Снейп и посоветовал: — Головной пузырь наколдуйте, иначе задохнетесь.

— Ну что, — Брок вытянул руку вперед, собирая на пальцах пламя, — устроим мертвякам похохотать?

С его ладони сорвался огромный огненный барсук — лохматый от языков пламени, с яростным оскалом пасти, полной острых зубов. Брок легко направлял его, сжигая инфери, Снейп со Скримджером держали щит, а Локи и Гиппократ наблюдали за всем из-за их спин.

— Нет желания помочь родственнику? — Спросил Сметвик.

— Он и сам прекрасно справляется, — пожал плечами Локи. Он, конечно, вмешался бы, будь в том надобность, но Брок и правда легко справлялся с довольно сложным и энергоёмким заклинанием так, словно огонь был его родной стихией.

— Силен, — уважительно кивал Гиппократ, глядя на ту легкость, с которой Блэк дирижировал Адским пламенем. А ведь сдерживать его невероятно сложно, да и концентрация должна быть идеальная. А они поперлись в закрытую пещеру, полную опасных тварей, в хорошем подпитии. Примерно такие же мысли посетили головы и Скримджера со Снейпом. Но Блэк словно не замечал сложностей, которые должны были возникнуть при управлении чем-то настолько неуправляемым, как Адское пламя. Его барсук, переваливаясь с боку на бок, шустро бегал по поверхности озера, оставляя за собой плотные клубы пара, и сжигал оставшихся единичных инфери. Локи взмахом руки убрал весь пар, чтобы было лучше видно происходящее, и Брок, на мгновение обернувшись, благодарно ему кивнул. Воды в озере практически не осталось, как и умертвий. Его барсук сделал круг почета и послушно погас, дохнув напоследок пламенем на постамент на острове, отчего он рассыпался в пыль.

— Всё? — Брок обернулся к Руфусу. — Теперь ты спокоен?

— Спокоен, — кивнул Скримджер и подхватил покачнувшегося от усталости Брока под локоть.

Глава 36

— Всё? — Брок обернулся к Руфусу. — Теперь ты спокоен?

— Спокоен, — кивнул Скримджер и подхватил покачнувшегося от усталости Брока под локоть.

Снейп тут же выдал Блэку восстанавливающего зелья, которое тот, не задумываясь, употребил, благодарно кивнув, а сам Северус удивленно прислушался к себе. С какого хера его потянуло на помощь-то? Почему-то этот Блэк у него совсем не ассоциировался с тем Сириусом и не вызывал приступов идиосинкразии.

— Куда дальше? — Брок встряхнулся, почувствовав, как после зелья быстрее побежала кровь и вернулась бодрость.

— К Дамблдору, — Скримджер не собирался отступать от намеченного плана. — Посмотрим, что там с нашим великим светлым волшебником случилось и чем это грозит в глобальном смысле.

Дамблдор страдал — привычное для него состояние в последнее время. Страдал морально, физически, магически… По-всякому. И упивался своими страданиями, не стесняясь вслух жалеть себя, ахая, охая и причитая. А кого стесняться? В его кабинет и личные комнаты хода не было никому. Так что никто не смог бы увидеть его в столь… м-м-м… разобранном состоянии, ну, кроме Фоукса. А ему было с чего быть таким. Мало ему было проклятия, которое буквально сводило с ума от боли, не давая ни минуты отдыха ни днем, ни ночью, так теперь к нему добавились ожоги от сгоревшего феникса, которые сначала вздулись волдырями, а когда он их стал мазать мазью от ожогов, то полопались, добавив непередаваемо острых ощущений, от которых хотелось не скрипеть зубами, а орать во всю глотку. Одеться теперь Дамблдор не мог, потому что было невыносимо больно, мазь не помогала, потому что была просроченная, а, может, и потому, что Фоукс — волшебное создание и его ожоги нужно лечить чем-то специфическим. И Снейп по камину всё так же не откликался, сволочь. И куда его унесло? Дамблдор думал было, что Снейп где-то на территории школы или в Слизеринской гостиной, но вызванные домовики только головами мотали, утверждая, что профессора сэра нет и найти его никак нельзя.

Дамблдор уже почти решился идти под дезиллюминационными чарами к Поппи в Больничное крыло, но вспомнил про Дамский комитет, будь он неладен! Кто знает этих куриц неугомонных, может, они все еще в школе, мало ли — засиделись допоздна. Дамблдору совершенно не хотелось бы попасться им на глаза в таком виде, в котором он пребывал сейчас. А мимо Августы ни под какими чарами не пройдешь, аврорша, мать ее!

Так он и сидел в кресле перед камином, время от времени вызывая Снейпа, в одних небесно-голубых подштанниках и красных тапках с загнутыми носами, иногда обновляя чары охлаждения.

Пройти на территорию Хогвартса не было сложно, тем более с ними был Снейп, который вел их, словно полководец свою маленькую, но грозную армию. Филч, заметив их в коридоре, ретировался к себе, совершенно не желая присутствовать при… при чем бы то ни было. Ему хватило острых эмоций и от набега дам на школу. Так что мужчины спокойно дошли до горгульи, охранявшей вход в директорский кабинет, и только там остановились, понятия не имея, как попасть в святая святых. Локи, посмотрев на их мучительные попытки подобрать пароль из названий всевозможных сладостей, тихонько колданул, чтобы пароль сработал, и поднялся следом за всеми наверх.

Вид кабинета, представший поздним и незваным гостям, был, так сказать, незабываем. Дамблдор с почерневшей до середины запястья рукой и обожжённым напрочь боком — малиновым с белесыми разводами, с подпаленной бородой, злой, всклокоченный и матерящийся в камин, проклинающий Снейпа последними словами, поставил в ступор всех, кроме Сметвика. Он, видя потенциального пациента, мобилизовал ресурсы, почти протрезвев, и наложил на него такие сильные сонные чары (ими обычно пользовались в крайне редких случаях, когда магу требовалась операция), что Дамблдор мгновенно обмяк в кресле.

— Охренеть, — выдохнул он, накладывая на Альбуса диагностические чары.

— И что с ним? — За его спиной стоял Руфус, с нетерпением ожидающий вердикт.

— Ожог будто от драконьего пламени, — сказал Гиппократ. — Откуда, блядь, в Хогвартсе дракон?

— Феникс, — поправил его Локи, который уже стоял около клетки и ворковал над небольшим цыпленком в огненном пуху. — Его опалил феникс. Наверняка старик хотел силой взять слёз.

— Ясно, — кивнул Сметвик и переключился на проклятие, пожирающее руку Дамблдора. — Так, а тут у нас что?

Он колдовал так, что у наблюдателей головы кружились от разноцветных вспышек, а хмель от выпитого виски только усугублял ситуацию, добавляя тошноты от мельтешения. Палочка выписывала сложные узоры, нити силы оплетали старческое тело, вспыхивая багровыми отсветами на правой руке. Все присутствующие с уважением наблюдали за действиями настоящего профессионала своего дела.