Fallout: Дорогой из желтого кирпича - Наиль Эдуардович Выборнов

Отскочив назад, я вскинул винтовку и утопил спусковой крючок. Гуль качнулся в сторону, но одна из пуль все-таки попала ему в лоб и снесла верхушку черепа. Тварь запнулась и упала на землю.

Я повернулся и выстрелил во второго, двойкой в грудь. Однако оживший мертвец будто бы и не почувствовал этого, и снова рванулся ко мне. Пришлось ударить его ногой, и когда он отлетел на стену магазину, прицельной очередью снести ему голову.

Наплевав на тишину, я расстрелял и того гуля, что врезался в дверной косяк. А потом последнего, который только успел подняться, после чего развернулся и рванул прочь от места стрельбы.

Причем не только потому, что боялся встречи с Анклавом, но и потому, что из всех соседних домов на выстрелы полезли ожившие трупы. Их было слишком много на меня одного, даже при том, что у меня был в руках автомат. Поймают, зажмут, разорвут на куски, и никакой костюм не поможет.

Тогда я повернулся и побежал прочь, что было сил. Бежать в антирадиационном комбинезоне было неудобно, дышать через фильтр оказалось очень тяжело, но мне пришлось наплевать на это, потому что от того, как быстро я уберусь с улицы, зависела моя жизнь.

Руины Чикаго оказались вовсе не такими пустыми и безжизненными, как я думал. В них была своя жизнь, причем, вполне себе бурная. И пусть гули большую часть времени валялись безжизненными кучами, когда рядом поднимался шум или в окрестностях появлялись люди или животные, эта могли очень быстро сбросить с себя эту самую неподвижность.

Выстрелы переполошили весь квартал, и гули выходили и из зданий, мимо которых я бежал, и даже из тех, что были дальше по улице. Они осматривались мутными высохшими бельмами, которые остались от их глаз, но они все равно все прекрасно видели. Хотя если точнее, то заметить им нужно было меня, а потом уже рвануться ко мне, что было сил, в надежде догнать, повалить и разорвать.

На бегу я вскинул винтовку и расстрелял остатки магазина по идущим ко мне наперерез гулям. Стрелял я не очень точно, но в такую мишень, как человеческий силуэт в полный рост, все равно попадал. Гули падали, кто-то из них замертво, другие продолжали шевелиться, но я только пробегал мимо. Они меня уже не догонят.

Магазин я заменил, и даже сунул пустой в карман разгрузки, которую натянул поверх комбинезона, а не выронил. Но тут из-за соседнего переулка наперерез мне выбежали четверо бойцов в силовой броне. А на плечах у них была выбита эмблема, которую я так надеялся не увидеть: буква “Е” в обрамлении из нескольких звезд.

Последнее, чего мне хотелось делать, это остановиться и пересчитать звезды.

- Стоять! - грянул голос, очевидно, усиленный переговорным устройством силовой брони. - Не двигаться!

Я ничего не ответил и только побежал дальше, как двигался, так и бросился вперед, падая за проржавевший насквозь остов машины, но не замер, а пополз, перебирая ногами и руками с такой скоростью, на которую был только способен.

Над моей головой пролетело несколько пучков плазмы, и мне даже показалось, что я чувствую их жар сквозь плотную резину костюма. Пучки врезались в бетон соседней постройки, выжигая на них темные пятна.

Вытащив из кобуры пистолет, я вскинул его и выстрелил в голову двинувшегося мне наперерез гуля. Кольт, как всегда, сработал безотказно, оставив в черепе ожившего трупа маленькое входное отверстия и огромное выходное. Тварь упала, а я с места рванул дальше, за следующую машину.

Звук стрельбы из плазменных винтовок был слышен постоянно, но в мою сторону плазма больше не летела. Похоже, что бойцы Анклава отвлеклись на гулей, кишевших по всей улице. Да, твари не могли нанести никакого урона человеку в силовой броне, но позволить им преследовать меня они тоже не могли. А гулей было очень много.

Я осмелел, выскочил из-за машины и забежал в первую попавшуюся мне дверь. И столкнулся нос к носу с еще одним гулем. К счастью, я успел отреагировать и встретил его хорошим таким пинком в живот, от которого тварь отлетела назад, споткнулась о лестницу и упала.

В здании было достаточно темно, поэтому, прежде чем стрелять, я подскочил к ней вплотную, тщательно прицелился и пустил еще пулю в лоб уже поднимающемуся гулю, после чего рванул вверх по лестнице.

Остановился у первой же попавшейся двери, отскочил назад, размахнулся и долбанул ногой в область замка. Ветхое дерево не выдержало, дверь распахнулась, на пол упала какая-то железяка из замочного механизма.

Заскочив в квартиру, я тут же подбежал к окошку, поднял его вверх, развернулся и аккуратно вылез в проем, повиснув на подоконнике. Разжал руки, упал мягко, как учили во время тренировок в полицейской школе.

Уходил через окно я специально, потому что знал, что человеку в силовой броне сквозь него не протиснуться. Это значит, что бойцам Анклава придется обходить здание, а это даст мне несколько дополнительных минут форы после того, как они расправятся с гулями на улице.

Я огляделся и не увидел на этой улице никаких форм жизни: ни дружелюбных, ни враждебных. Развернувшись, я побежал прочь. Нужно было запетлять следы, спрятаться в руинах так, чтобы меня точно не нашли. Из-за дома по-прежнему были слышны звуки выстрелов из плазменного оружия, а, значит, гули все еще пытались откусить свой кусок от солдат Анклава.

Добравшись до первого же перекрестка, я свернул, а потом еще раз и еще. После этого достал из кармана компас, взял нужный азимут и двинулся уже по нему, но все так же бегом.

Бежал я долго, до тех пор, пока окончательно не выбился из сил, и только после этого позволил себе перейти на шаг. Хотелось сбросить с себя чертов костюм, ну или хотя бы снять шлем, чтобы продышаться, но делать этого было категорически нельзя. Радиоактивный шторм до сих пор не утих, и в воздухе по-прежнему висел зеленый туман.

Но теперь я был в относительной безопасности. Для того, конечно, кто находился в самом центре радиоактивных руин мегаполиса. Нужно было выбираться как можно быстрее.

Глава 10

Дикари бывают разные, я прекрасно понял это за время своего путешествия. Более того, я ведь какое-то время прожил среди них, и сумел если не проникнуться их взглядами на мир, то по крайней мере осознать, что они имеют право на жизнь. Меня нельзя назвать экспертом по