Тайны затерянных звезд. Том 6 - Антон Кун

Лучемёты же оперировали следующим уровнем агрегатного состояния вещества — кварк-глюонной плазмой, которая превосходит обычную плазму по температуре примерно настолько же, насколько обычная плазма превосходит, скажем, воду. При попадании в твёрдый объект кварк-глюонная плазма практически не охлаждается и продолжает своё проникновение внутрь, и только если объект окажется достаточно толстым для того, чтобы она охладилась до терминальных значений, произойдёт взрыв.

Именно поэтому лучемёты запрещены на космических кораблях и станциях. Заряды обычных бластеров будут взрываться на внутренних стенах, корёжа их, но вряд ли доберутся до внешней обшивки, а вот заряд лучемёта с гарантией прожжёт всё на своём пути, включая и половину толщины внешней обшивки, после чего заставит её взорваться с мощностью сверхновой, образуя на станции дыру размером с «Навуходоносор».

Но, кажется, оператор бронескафа об этом запрете не знал. Или, что более вероятно, ему было всё равно. Это вообще обычное дело для тех, кто использует запрещённое оружие там, где это запрещено — им просто плевать. Они не заботятся о последствиях своих действий. Так в своё время делало и «Мёртвое эхо» — когда нужно, не заботилось о последствиях. У Администрации для этого были специально обученные люди, они работали с последствиями, где-то ликвидируя, где-то подчищая, а где-то — создавая необходимый информационный фон. А мы просто делали свою работу.

— Не хотите по-хорошему, будем по-плохому! — довольно произнёс оператор, поднимая лучемёт к плечу. — Капитан! У меня тут безбилетники какие-то обнаружились! Да сам в шоке! Нет, не говорят! Да куда они денутся⁈

То ли он забыл, что говорит во внешний эфир, то ли специально это сделал, чтобы мы слышали их разговор и не вздумали рыпаться — я так и не понял. Но его ошибки я не повторил, и, прежде чем заговорить, отключил передачу «вовне»:

— Капитан, у нас проблемы.

— Вижу! — озадаченно отозвался тот. — Интересно, кто это такие?

— Не знаю, но снаряжение у них… удивительное! — я подобрал самое подходящее слово. — Из моего бластера его не пробить, даже если в спину буду стрелять, в реактор. Возможно, нам понадобится огневая мощь всего корабля.

— Не понял. Что ты хочешь?

— Если всё станет совсем плохо, я их отвлеку, а остальные выбросятся в открытый космос. — не сводя взгляда с бронескафа, ответил я. — А вы расстреляете станцию из корабельных орудий. Это единственный вариант с гарантией уничтожить их.

— А как же информация? — тоскливо протянул Кайто. — Она же тоже сгорит!

Ответить я не успел. Во тьме проёма за спиной бронескафа снова замелькали лучи фонариков, и в отсек вплыло ещё два бронескафа, отчего в нём резко стало тесно и даже будто бы тяжелее дышать.

Один из пришельцев был точной копией первого, а вот второй сильно отличался. Его бронескаф не блестел серебристым противолазерным напылением, как остальные, а был угольно-чёрным, словно его оператор вообще не в курсе, как работает лазерное оружие. По угольно-чёрному фону тут и там тянулись косые ярко-зелёные полосы с рваными краями, будто таким образом неведомый художник пытался изобразить следы от когтей неведомого зверя. А самое главное и, пожалуй, неприятное — на тёмном визоре шлема этого вычурного бронескафа красовался белый, слегка стилизованный, череп.

— Гаргос… — выдохнул капитан в комлинк. — Сука, это Гаргос и его ублюдки!

— Не понял… Гаргос это хорошо или плохо? — уточнил я. — В смысле, он друг или нет?

— Какой к херам друг⁈ — взорвался капитан на том конце. — Это сучий ублюдок и подонок, капитан команды сучьих ублюдков и подонков, и даже корабль его собирали наверняка сучьи ублюдки и подонки! Эта троица готова взяться за любое дело, лишь бы побольше платили, и на их счету больше преступлений, чем юнитов — на нашем!

О как! Это интересно! Капитан знает этих типов. Осталось понять, что с этим делать. А для этого нужно больше информации.

— И откуда вы знакомы? — уточнил я. — Судя по описанию, они не тянут на компанию, в которой наш экипаж стал бы вертеться.

— Да уж знакомы! — выплюнул тот. — И уж поверь, я был бы счастлив, если бы знакомы не были!

Понятия не имею, кто такой этот Гаргос, но капитан явно точит на него зуб. И точит, кажется, уже давно, судя по реакции. Капитан, конечно, далеко не ангел, но одно про него можно сказать точно — моральный компас у него однозначно показывает в правильную сторону, как и у любого другого члена нашего экипажа. И если он говорит, что Гаргос — ублюдок, значит, это действительно так.

Или правильнее будет сказать, что капитан верит в то, что это так. Не сомневаюсь, что если бы ему показали меня в тот момент, когда Администрация гоняла наш «Спектр» по всему космосу, он бы точно так же высказался и в мой адрес тоже. И точно так же верил бы в то, что говорит. И всё лишь потому, что, как он сам недавно и говорил — «не видит общей картины».

В конце концов, Себастьян с «Двухвостки» тоже был мудаком, если верить Кори. И он даже с успехом это доказал, когда впарил нам задание, по итогу которого мы едва не откисли в первый раз за всё время совместных странствий.

Но то, что он мудак, не помешало нам найти общий язык и даже сотрудничать, причём с выгодой для обеих сторон. Так что кто знает — может, и с Гаргосом получится договориться?

— Про «Селентину» слыхали? — никак не мог успокоиться капитан. — Так вот, это они её атаковали, эти самые ублюдки!

— А-а-а… — понимающе протянула Кори. — Так вот почему единственная выжившая всё твердила про какой-то белый череп!

Ладно, беру свои слова обратно. Гаргос и его команда — действительно, ублюдки и подонки, недостойные жизни. Происшествие с «Селентиной» было настолько громким и резонансным, что даже я в своей врекерской будке о нём услышал.

Гражданский лайнер «Селентина» следовал своим обычным маршрутом, но из-за какой-то поломки вынужден был заглушить двигатель и включить аварийный маяк. По протоколу, конечно, им следовало связаться со своей транспортной компанией и дождаться помощи от них, но прямого запрета на вещание в аварийном диапазоне в их инструкциях не было. Пилоты часто этим пользуются в надежде на то, что кто-нибудь сердобольный объявится быстрее, чем официальные