Хозяин антимагии #3 - Миф Базаров

Лунев пожал плечами:

— Да вот… как-то само собой пошло. Вроде бы и не спешим, а всё получается.

Марсов широко улыбнулся, указывая на последний участок:

— Осталось совсем немного. Ещё полчаса — и закончим. Кирилл Павлович, не хотите на это посмотреть?

— Конечно хочу, — я повернулся к колонне грузовиков. — Остановка на час.

Постепенно вокруг последнего участка начали собираться люди: рабочие, зеваки, даже торговые караваны замерли, чтобы посмотреть, как укладывают последние рельсы.

Кто-то шутил, кто-то просто любовался, но все чувствовали, что это важный момент.

— Кирилл Павлович! — раздался знакомый голос.

Обернувшись, я увидел, что ко мне направляется губернатор Суханов — бодрый, румяный, совсем не похожий на больного человека, которого я видел две недели назад.

С ним был ещё один важный господин — Сергей Петрович Горшков, губернатор «Екатеринино».

Официальный, сдержанно улыбающийся, он держался как человек, который знает цену каждому своему слову.

— Лев Иванович, Сергей Петрович, — я кивнул. — Рад вас видеть. Лев Иванович, отмечу, вы выглядите просто великолепно.

— Благодаря вашим эликсирам, Пестов, — мужчина хлопнул меня по плечу, будто мы были старыми приятелями. — Если вы не против, Кирилл Павлович, я скажу несколько слов.

— Буду только рад, — ответил ему, внутренне готовясь к тому, что дальше будет не просто торжество, а политическая игра под маской праздника.

Через полчаса последний рельс был уложен.

Толпа захлопала. Кто-то засвистел, кто-то подхватил лозунг:

— Ура!

— Ура-ура!

Губернаторы поднялись на импровизированную трибуну — каменную платформу, которую за мгновение создал один из их свиты.

И каждый произнёс свою речь.

Кратко, но ёмко.

Пышные слова о прогрессе, развитии, связях между колониями.

После выступлений, воспользовавшись хорошим настроением губернаторов, подошёл к ним.

— Господа, у меня есть интересное предложение, которое может принести нам всем прибыль.

Мужчины переглянулись, но не стали сразу отказывать. У людей во власти всегда есть интерес, если речь про деньги.

— Давайте обсудим землю у телепорта, — продолжил я. — Ту, которая сейчас не используется ни колонией, ни пограничной стражей.

— Какую именно? — Горшков нахмурился, уже поняв, что это не просто светская беседа.

— Да, к примеру, вот эту, — я показал на ближайший пустырь у путей. — Мне нужно тридцать процентов территории под железную дорогу. Двадцать — под мои склады, десять — под депо. Остальное — ваше, — я говорил уверенно. — Пространство не задействовано, но его можно сделать прибыльным.

— И что мы будем делать с семьюдесятью процентами пустыря? — Горшков фыркнул, но в его глазах мелькнуло любопытство.

— Строить склады. Сдавать в аренду. Получать прибыль от тех, кто хочет хранить грузы у главного транспортного узла, — я слегка улыбнулся. — В свою очередь обязуюсь к этим складам подвести железную дорогу и обслуживать её.

Пауза затянулась.

Они просчитывали выгоду. И понимали, что я прав.

— Вы… серьёзно? — Суханов округлил глаза.

— Абсолютно, — ответил я спокойно.

Горшков вдруг рассмеялся:

— Чёрт возьми, молодой человек, вы действительно видите деньги там, где их никто не замечает!

— Это талант, — добавил Суханов, качая головой. — С такими способностями вы точно не останетесь без гроша.

Я позволил себе слегка усмехнуться:

— Значит, договорились?

— Договорились, — ответили они.

— Тогда ждите от меня юристов в ближайшие дни.

— Знаем, знаем, — усмехнулся Горшков. — Будем ждать с нетерпением.

* * *

Следующие несколько дней я провёл на литейном производстве.

Нужно было проследить за постепенным наращиванием объёмов выпускаемого металла: теперь из него будут делать не только рельсы, но и локомотивы с подвижным составом.

А это значит, что перед производством, во главе с Петром Бадаевым, стояли задачи освоения новых технологий.

Кроме того, предстояло буквально с нуля создать вагоностроительный цех, который станет основой всей железнодорожной системы.

Без него бронепоезд оставался лишь идеей.

— Сергей, — я поймал Бадаева за чертёжным столом, — вот здесь нужно расширить пролёты, чтобы можно было собирать сразу два вагона параллельно, это ускорит производство.

Молодой архитектор тут же сделал пометку в блокноте.

— Увеличим до двенадцати метров. А вот здесь… — он ткнул пальцем в схему. — Можно проложить внутренние рельсы и сделать раздвижные ворота для выкатки готовых конструкций.

Рядом стоял Ефим Черепанов — инженер с «Руссо-Балта». Он кивал, внимательно слушая, и, что удивительно, между ним и Сергеем установилось почти мгновенное взаимопонимание.

— Знаете, Кирилл Павлович, — почесал он подбородок, — у нас на заводе обычно новшества внедряют в лучшем случае за три года. А ваши ребята схватывают всё на лету!

— Потому что здесь магия земли работает на нас, — усмехнулся я. — И мы не тратим время на бюрократию, как в имперских мастерских.

Через два дня я уже прогуливался по просторным цехам, где зарождалось будущее вагоностроительного производства.

И тут меня ждал настоящий сюрприз: несмотря на адскую жару снаружи, внутри было прохладно.

Не просто терпимо. А именно прохладно.

Литейный цех, как и положено, оказался раскалённым, иначе и быть не могло.

Но в сборочных помещениях воздух был свежим, почти бодрящим.

Как будто я попал в другую колонию. Или в другой мир.

— Виталий! — окликнул я Кучумова, заметив его у странной конструкции из медных труб и деревянных жалюзи.

— Ну как, барин, нравится? — он обернулся, вытирая пот со лба, но с довольной ухмылкой.

— Это чудо?

— Кондиционер, — гордо заявил он. — По вашим чертежам.

— Каким ещё чертежам? — не понял я.

— Ну как же! — оживился Виталий. — Когда ехали из центральной колонии, вы рассказывали об испарении воды и охлаждении воздуха. Я всё запомнил!

Интересно, он действительно понял суть? Или просто нашёл способ применить теорию на практике?

Попытался досконально вспомнить тот разговор в машине.

В общих чертах я объяснил Виталию основы физики: как испаряющаяся вода забирает тепло, как циркуляция создаёт поток.

И вот, бывший моряк без технического образования воплотил это в жизнь.

— Ты… построил это? — спросил я, подходя ближе.

— А как же! — Виталий с энтузиазмом начал показывать устройство. — Смотрите, водяной контур: по медным трубам, опоясывающим цех, течёт вода из водонапорной башни. Тканевые экраны — грубый холст, по которому стекает вода, усиливая испарение и снижая температуру. Вентиляционные жалюзи это деревянные створки, поворачиваемые магией ветра