Излом - Алексей Витальевич Осадчук

Я понимал, что рядом со мной стоит совершенно другой человек, но в подобные мгновения в груди разливалось приятное тепло, меня грели воспоминания о моей маленькой сестренке.

Видимо, в такие короткие моменты, как этот, я как-то иначе смотрел на Хельгу, потому что каждый раз, ловя мой взгляд, она слегка краснела и смущалась. Вот и сейчас произошло то же самое.

Правда, ее легкое замешательство продлилось недолго. Она, слегка прищурившись, взглянула на меня и произнесла:

— Я тут на днях снова слышала одну занимательную песенку. О спасителе принцесс. Слышал такую?

Я лишь молча пожал плечами. А Хельга с подозрением начала вглядываться в мое лицо.

— Ты ведь был там, верно? На празднике во дворце… Когда астландцы пытались убить Верену… Тот лис-трюкач в последнем представлении на празднике у короля. Это ведь был ты?

С каким азартом она это спросила. Точно охотница, которая несколько дней шла за зверем по следу, и вот наконец настигла свою добычу.

— Я искал способ проникнуть во дворец, и я его нашел, — снова пожал плечами.

— О боги! — приглушенно воскликнула Хельга. — Так значит, тех страйкеров прикончил ты?

И тут же сама дала ответ на свой вопрос:

— Ну, конечно же, ты. То-то она постоянно увиливала и меняла тему. Значит, ты все это провернул, чтобы вытащить Верену из дворца, но у тебя все равно не получилось…

Мне показалось, или в голосе Хельги промелькнули нотки зависти.

— У меня все получилось, — ответил я.

— Но почему тогда… — начала было удивленная Хельга, но потом осеклась, и в ее глазах я увидел искру озарения. — Дело не в тебе… У тебя уже все было готово, чтобы вывезти ее из дворца… Дело в ней…

— Она сделала свой выбор, — спокойно произнес я.

— А круд? — спросила Хельга.

— Он ее выбрал в тот же день, — кивнул я. — Но, когда я это понял, было уже поздно. Да и передавать кристалл неопытной одаренной… Сама понимаешь. Вон, даже мы с Барсуком с трудом совладали с паразитом.

— Согласна, — задумчиво произнесла Хельга и тут же задала новый вопрос: — А король?

— А что король? — удивился я.

— Его чудесное выздоровление, — хитро усмехнулась Хельга. — Я ведь почуяла частичку золотой силы, когда Карл попросил меня осмотреть его. Это ведь тоже твоих рук дело? Если да, тогда почему ты не исцелил его до конца?

Я молча достал из-за пазухи пузырек с модифицированным зельем и протянул Хельге. Та взяла его в руки и на несколько мгновений замерла, разглядывая его содержимое во все глаза.

— Ого! — Хельга вздрогнула и широко раскрытыми глазами посмотрела на меня. — Это же тот дар, о котором говорила…

— Инэс, — продолжил за нее я и, кивнув на пузырек, внутри которого мягко светилось зелье исцеления, добавил: — Это мой последний эксперимент. А то зелье, что пил Карл, было намного слабее.

— Я понимаю, почему ты не лечил его лично, но не понимаю, почему не дал ему умереть, — пристально глядя на меня, произнесла Хельга и спросила: — Объяснишь?

— А сама не понимаешь? — ответил я вопросом на вопрос. — Ты же видела, с чем нам предстоит столкнуться.

— Умрет Карл — Вестонию поглотит хаос, — задумчиво произнесла Хельга. — Но хаос здесь будет в любом случае. До вторжения астландцев остались считаные месяцы. А там и моя сестренка подтянется, да и Золотой лев в стороне не останется. Подлечив Карла, ты лишь отсрочил катастрофу.

— И успел многое сделать за это время, — кивнул я. — Увы, недостаточно, но, например, нашел вас с Барсуком. Что уже немало.

Хельга хотела было что-то возразить, но не успела. По площади пролетела волна ропота. На мосту, соединяющему квартал ткачей и перекресток Менял, показались первые всадники.

Взмыленные лошади, на боках грязь, на попонах пятна. Штандарты были убраны, наконечники копий в чехлах. Никакого золотого блеска и барабанов, лишь глухой скрип осей, плеск по лужам да рваный цокот копыт.

— И это ты называешь триумфальным въездом? — с легкой насмешкой в голосе произнесла Хельга. — Не так я себе представляла появление в столице победителя Золотого льва.

— Так и планировалось, — ответил я тихо. — Пусть видят усталость и покорность, а не угрозу.

Хельга нахмурилась и как-то странно посмотрела на меня.

Повозки катились тяжело, колеса обросли серыми комьями грязи. Кое-где на мокрых тентах видны недавно заштопанные прорехи.

В небольшом окне одного из фургонов дрогнула занавеска, и толпа оживилась: в проеме мелькнула белая повязка, туго стянутая вокруг головы. Лица почти не было видно — бинты и тень.

— Бедняга маркграф! — улышали мы грусный женский возглас.

— И то верно, — поддакнул ей хриплый бас. — Шутка ли, в Тени побывал. Добро, хоть жив остался.

— И по первому зову государя сразу же явился, — одобрительно произнес чей-то старческий голос.

— Это хорошо, — вторила ему, судя по голосу, какая-то старуха. — Война на носу. А наш маркграф врага бить умеет.

— Тоже мне, воин, — это уже насмешливый молодой выкрик. Акцент явно не вестонский. — Вы что, ослепли все? Посмотрите на них! Они в седлах еле держатся.

— А доспехи и оружие! — подхохатывал еще один молодой голос. — Вот третьего дня граф де Ролли с дружиной прибыл! Совсем другое дело!

— Я помню тот день! — откуда-то слева послышался восхищенный девичий возглас. — Как же блестели на солнце доспехи воинов графа! А яркие плюмажи и плащи! И золотая вышивка!

— Цыть, дура, — хрипнул чей-то злой баритон. — Ты что ж, думаешь, что в битве они перьями отбиваться будут? Там меч добрый нужен, да рука крепкая. И не обделаться чтобы, когда на тебя строй рыцарей на всем скаку несется.

Я наблюдал за толпой и замечал, что те, у кого глаз наметан, смотрели на процессию иначе. Краем уха я услышал разговор двух шевалье. Оба были одеты просто, но по стертым рукоятям их мечей было ясно, что они уже бывали в битвах. Один, прищурившись, отметил осанку и шаг лошадей — ровный, как по линейке. Тот,