Нити судьбы. Новый мир 2. Финал - Эмили Ли

жаждали агры и Эктиан. Агры горели желанием отомстить за нападение на свой Оплот. А Чим Джи Хан собирался ослабить империю. Чонсок знал, что амбиции у главы правящего дома были под стать амбициям его отца, и если бы Джи Хан мог, то вполне бы поглотил всю империю. Но именно этого, сражения, Чонсок мечтал избежать. Как? Он не знал… Верил ли он в победу на поле боя? Ещё недавно он бы рассмеялся с такой нелепости, сейчас же, смотря на это море лиц, он допускал подобную мысль. Чем всё это закончится для обеих сторон? Смертями. Если бы удалось избежать сражения… Вот только не было ещё никогда такого, чтобы империя отступила.

Шли дни. Люди нервничали. Чим Джи Хан уже несколько раз на военном совете предлагал вступить на землю Азуриана и первыми напасть, но Чонсок продолжал настаивать на ожидании. Остальные были согласны с Правителем Лим. Одно дело защищать свои земли, другое дело завоевывать другие.

Когда посланные следить за местностью разведчики вернулись и доложили, что армия Повелителя в двух днях пути, лагеря ожили. А, узнав о примерной численности и составе приближающихся, заново разработали тактику ведения боя, пытаясь прикрыть наиболее уязвимые ряды. Чонсок в очередной раз напомнил о согласованности действий и недопустимости своевольной атаки без его сигнала.

Первый вечер после оглашения новости, люди долго не укладывались спать. Все делили общий порыв: пока есть возможность, пока они живы, нужно успеть… просто посидеть рядом, сказать важное…

Лоран этот вечер провела с Алариком, оставив ведьм и просидев допоздна в лагере изимцев.

Грегори оставил свой отряд и был рядом с Лукасом, который не мог никуда уйти от Чонсока, продолжая быть его телохранителем.

Аркуэн оставил свой народ и, воспользовавшись каким-то нелепым предлогом, долго сидел у костра сына. Они тихо беседовали, вспоминали общих знакомых и время, которое когда-то было иным, мечтали о восстановлении Равновесия, гадали, кто станет Верховной жрицей или, может быть, жрецом.

К Тэруми пришел Сэм Джи. Она сначала язвила и гнала его к своим, но настойчивость эктианца победила. Двое танэри, которых связывало раньше так много всего, вспоминали забавные случаи из своих заданий и годы учебы, смеялись над шутками, понятными им одним.

Лайя осталась сидеть у своего костра, где отдельно разговаривали Аркуэн и Фенрис, где тихо о чем-то спорили Лукас и Грегори, где весело болтали Тэруми и Сэм, где, как и она, сидел Чонсок, которому не с кем было разделить этот вечер. Его люди были и так рядом. Она пересела ближе к Чону и улыбнулась ему.

— О чем думаешь? — тихо спросила она.

Хмурая складка на его переносице разгладилась.

— О рассвете, который мы встретим уже через день.

Лайя вздохнула. Об этом думали все. Так или иначе. Все были готовы, но всё равно боялись.

— А ещё об отце, — добавил вдруг он. — И о тайри. Кто занял место Дэкстора? И как это скажется на тактике ведения боя. Я пытаюсь предугадать возможные маневры. Главные трюки Дэкстора я знал, а сейчас…

— Извиняться не буду, — спокойно сказала она и толкнула плечом его плечо.

— А? Нет. Я не жаловался. Просто мысли вслух.

— Всё будет хорошо. Мы справимся.

— Конечно, справимся! — сказала вдруг Тэруми со своего места, хотя до этого весьма живо беседовала с Сэмом.

Чонсок рассмеялся.

— Дружба дружбой, а подслушать — это святое? — добродушно поддел он её, сам себе в очередной раз поражаясь. Он не ревновал. Нет, он всё также сильно любил свою Руми, но именно сегодня впервые в полной мере осознал, что иной силы, которая бы забрала её у него, кроме как смерть, не существует.

— Тхарамэ, — тихо ответила Тэруми, угадав его мысли, и мимолетно погладила своё обручальное кольцо.

— А ты думаешь, зачем я здесь сижу который час? — неожиданно вмешался в разговор Сэм Джи. — Шпионю.

— И как? Ценное что узнал? — небрежно спросил Чонсок.

— Конечно! Например, я узнал, что мы справимся! А ещё, что Дэкстора убила ведьма. Вот не зря он магов и ведьм боялся. Как чувствовал…

— Не смешно, — стукнула его локтем в бок Тэруми.

— Прости, не могу скорбеть по этому поводу. Он мне никогда не нравился.

— Кажется, за тобой идут, — заметил Чонсок.

Сэм Джи обернулся и увидел, как через лагерь пробирается приближенный отца.

— Да, за мной.

Он бодро вскочил и, кивнув сразу всем, направился в свой лагерь слушать недовольство отца, который не одобрял дружбу с любым представителем азуров.

— Аркуэн! — позвала вдруг эльфа Тэруми. У костра все затихли, уставившись на неё. Отец Фенриса также удостоил её холодным взглядом. — А вы знаете, что благодаря мне, ваш сын остался жить? — Лайя, Чонсок и Фенрис одинаково удивились, гадая, когда это такое было, но ждали продолжения. — Это было на этой стороне барьера ещё. Фенрис был сильно ранен и умирал, а ведьма, которая сражалась вместе с ним, лечить его не стала, обокрала и собиралась уйти. Я заплатила ей пять золотых за помощь.

— Ты обещала заплатить, но не заплатила! — возмущенно поправила её Лайя.

— Это не так важно!

— Как это неважно?

— Ну если об этом речь, то и я спас однажды всех! — вмешался Лукас.

— Я скромно промолчу, — криво усмехаясь, сказал Чонсок.

— Да ладно тебе! — сказала Лайя. — Если бы не ты, то я прыгнула в пропасть тогда, и не было ни меня и ни Фенриса.

— Сейчас окажется, — сказал Фенрис, обводя всех взглядом, — что самый бесполезный в вашем отряде всё время был я.

Сначала воцарилась пауза, а потом Лайя, Тэруми, Чонсок и Лукас громко захохотали. Грегори улыбнулся.

— Так что там со спасением? — спросил вдруг Аркуэн.

И снова воцарилась пауза. Никто не ожидал, что Главнокомандующий Дэйлора снизойдет до разговора с людьми. Тэруми прокашлялась и начала:

— Всё началось в одной таверне…

* * *

В эту ночь перед битвой никто не спал. Чонсок был уверен, что Повелитель не станет нападать в темноте, но всё равно решил не рисковать. Рассвет встречали на ногах, у самой границы Азуриана.

Последующее решение Чонсока не было спонтанным. Все союзники были предупреждены. Ведьмы и маги в случае угрозы его жизни были готовы набросить защиту, но в душе он надеялся, что этого не потребуется. Он не мог поверить, что отец вот так, лично, отдаст приказ его убить.

Едва показались из-за полосы леса родные знамена империи, Чонсок пересек границу и медленно пошел вперед. Он был рад, что его вздох восхищения никто не мог слышать, ни его люди, ни его бывшие подданные. Он всегда безмерно гордился военной мощью Азуриана, великой страны,