Авангард. Первый круг - Алексей Котов

будем возводить аванпост. На третьем уровне развития города он разгоняет туман войны в радиусе трех километров от себя. На четвертом уровне в радиусе шести километров. Если правильно расположить три аванпоста здесь, здесь и здесь, — показал я места на карте, — можно постоянно контролировать все наши границы. На пятом уровне города радиус зрения с аванпоста вообще девять километров, так что будем видеть и часть соседних территорий. Сейчас идем сюда, — показал я в точку напротив стыка северной и северо-восточной границы. — Вы же здесь подходящее место нашли? — посмотрел я на Кэрриона, который вчера говорил, что обнаружили прямо просящийся под аванпост холм.

— Да.

— Тогда туда нас и веди.

— Уже выходим?

— Нет, с нами тетерева пойдут, их еще разбудить нужно.

Судя по взглядам обоих сильно заинтересовало зачем там тетерева, но вопросов не задавали. Тем более я уже убрал карту и открыл военную доктрину, жестом попросив изучать. Пока Рози и Кэри смотрели в парящие в воздухе таблицы и страницы, я параллельно наблюдал за вышедшими на завтрак жителями поселка.

Рассматривая людей и эльфов вдруг понял, что сам теперь единственный из всех здесь в обычной земной одежде. Остальные, что пришлые что перерожденные, все без исключения уже переоделись в эльфийское, только на мне остались привычные треккинговые ботинки, тактическая рубашка и штаны-карго. Забавно, конечно — янки при дворе короля Артура, но в эльфийском антураже.

Нет, не только я в обычном наряде — из-за угла кухонного корпуса как раз появилась Лиза в своем вызывающем черном прикиде, выделяющем ее на фоне остальных. Красноволосая эльфийка взяла поднос с едой, и в поиске места куда бы присесть демонстративно сделала вид что не сразу заметила мою поднятую руку. Но выдержав три секунды — на одну меньше той отсечки, когда я бы отвернулся, она меня «заметила». Подошла медленно, словно нехотя, села на массивные корни неподалеку. Ближе ко мне, но максимально далеко от Розенкранца и Кэрриона, так что их парящие в воздухе таблицы разделяли.

— Доброе утро, милорд, — никакого стыда и смущения за вчерашний вечер.

— Доброе утро, Лиза. Ты можешь называть меня просто Аксель.

— Хорошо. Просто Аксель, а ты знаешь, чем милфа отличается от пумы? — голосок буквально ангельский, глаза сама невинность.

— Чем?

— Милфа, дословно — это «мамочка, которую ты бы трахнул». Милфой можно быть и в двадцать семь и в тридцать пять, вопрос внешней привлекательности. А пума — женщина обычно в районе сорока и выше, из тех кто ищет себе молодых любовников. Здесь вопрос привлекательности вторичен, а вот возраст…

— Интересные познания, — перебил я красноволосую эльфийку. — Ты это к чему?

— Просто вспомнилось что-то.

— Лиза, я тебе сейчас одну вещь скажу, ты только не обижайся. А если обижайся, то не убегай плакать. А если убежишь, то недалеко — нам с тобой совсем скоро в рейд идти вместе. Договорились?

— Договорились.

— Чем больше ты пытаешься казаться дерзкой, тем очевиднее твоя внутренняя неуверенность. Да и просто сбавь обороты, во всем мера нужна.

— Ты подумал, что я это про старушку? Ой, прости, обещала же так Эрику Кирилловну больше не называть…

— Всем доброе утро, — раздались вдруг словно обволакивающие со всех сторон слова.

Это Эрика — она сейчас вышла на внешний помост башни и тихий голос ее был заметно усилен. Появилась верховная жрица в тот самый момент, когда первые солнечные лучи начали золотить кроны деревьев и выглядела настолько прекрасно, что я невольно засмотрелся. Церемониальный полупрозрачный наряд из многослойного серебристо-белого паутинного шелка струился по телу Эрики как оживший лунный свет, на плечах наплечники в виде стилизованных крыльев совы, а высокую грудь поддерживает каркасный пояс-корсет из серебра. Сейчас Эрика простерла руки над площадью, и замерев в величественной позе продолжила говорить.

— Повторяйте за мной. В лучах утренней зари я принимаю дар нового дня, — короткая пауза. — Как лес пьет росу, я впитываю мудрость предков, — снова пауза. — С каждым вздохом во мне растет уверенность древних камней, а в сердце звучит чистота лесного родника…

О, а я знаю, что это такое — аффирмация. У меня был коллега, в прошлом психолог, так он кроме личных и в основном непрошенных консультаций постоянно нечто подобное по утрам задвигал. Над этим его галимым НЛП мы поначалу подтрунивали, но вскоре устав от насмешек психолог начал заряжать нам аффирмации в духе «Если мы сегодня умрем, то давайте сделаем это красиво», после чего самовнушения его прямо хорошо пошли. Хотя у Эрики сейчас, даже несмотря на пафос, напутствие звучало приятно и вполне естественно.

— … Мои мысли ясны как небо после дождя, а путь мой освещен светом Элуны, — продолжал звучать под кронами голос беловолосой жрицы. — Я любимое дитя леса и сегодня со мной его благословение. Солнечный свет в моей душе, сила корней в моих руках, и я следую течению реки моей судьбы… Всем хорошего дня, — после долгой паузы уже вполне обычным голосом закончила Эрика, опуская руки и удаляясь.

Да, неплохое приветствие — я не повторял, но все равно взбодрило не хуже травяного чая, который в свою очередь бодрил лучше, чем кофе. После такого выступления Эрики поселение уже полностью проснулось, от недавнего спокойствия предрассветной тишины не осталось и следа.

Я смахнул крошки с колен и спрыгнул с кресла-корня, оглядываясь вокруг и с удовлетворением понимая, что моего присутствия нигде не требуется. Механизм, который мы запустили вчера, начинал работать самостоятельно — вот что значит выбрать подходящих руководителей на нужные участки.

— Куда мы пойдем? — поинтересовалась Лиза, на удивление выступление Эрики никак не прокомментировавшая.

— Сначала отведем твоих друзей-дегенератов в аванпост на север, после прогуляемся на южную границу. Завтракай пока, схожу их подниму.

Оставив Лизу вместе с изучающим военную доктрину Кэррионом, взял с собой пятерку Розенкранца и двинулся к Альпийским тетеревам. Обойдя Священную рощу и перейдя по выгнутому мостику через серебряный ручей, вышли на улицу между высоченными деревьями, где еще до разрастания города были хижины-апарты, вплетенные в развилки могучих корней. Стены их были сплетены каркасом из гибких побегов и живых ветвей, снаружи покрыты слоем мха. В апарты верхнего уровня можно было попасть по изящным винтовым лестницам или по легким мосткам от соседних