История одного человека 2 - Фанур Аминович Галиев

котором не было тошнотворного запаха бесящего тряпья. Кровь разгонялась по телу от ходьбы, пусть и не на самое большое расстояние, и это чувство не было сравнимо ни с чем иным с момента ее возвращения. Как же было приятно снова почувствовать себя свободной. Пусть и свобода эта была такой ограниченной и несущественной.

Безмолвные конвоиры вели ее в лабораторию. Подхваченная за руки, она тихо шагала за ними, и наслаждалась тем, как ее ноги касаются твердой поверхности. Прохлада воздуха коридора приятно холодила кожу. Музыкой звучали гул ламп, звуки разбивающихся где-то вдали капель воды и шагов людей.

Лаборатория встретила их привычными запахами медикаментов, холодным воздухом и обилием света, от которого в первые мгновения заболели глаза. Но прежде чем она успела ко всему этому приспособиться, точные и быстрые движения АНБУ привычно уложили ее на не менее холодный стол. Глаза только-только привыкали к яркости светящих прямо на нее ламп, а ее руки и ноги уже были крепко перехвачены жесткими ремнями. Короткий импульс, и появилось чувство того, как путы стали крепче, и иллюзия того, что ничего на свете не способно их разорвать. Неприятное чувство.

Маски исчезли, и она осталась одна. Одна, наедине с другим человеком, что как обычно возился с чем-то у своего дальнего стола. Последовали минуты. Глаза девушки окончательно привыкли к свету, окружающая действительность перестала столь сильно раздражать своей новизной. А человек, с которым ей предстояло провести следующие часы, закончил свои дела и шагнул в ее сторону.

Красные глаза мазнули по ней задумчивым взглядом. Она снова обратила внимание на зрачки, которые в очередной раз напомнили ей о змеином ублюдке. Пусть на свету то не было столь очевидно, но порой случалось так, что не заметить это казалось невозможным.

Снова внутри шевельнулись странные чувства. Противоречивые, непонятные, порой пугающие, а порой вызывающие легкое удивление. Она ощущала это каждый раз, оказываясь рядом с этим мужчиной. Само его присутствие становилось катализатором этого. Его глаза только усиливали эффект. А когда дело доходило до прикосновений….

Рука с растопыренными пальцами потянулась к ее голове. Еще до того, как она достигла ее лба, появилось зеленое свечение. В момент же контакта по всему ее телу прокатилась волна, проникающая, казалось бы, в каждую клеточку. Снова те чувства. Эти странные ощущения, которым было невозможно противиться, и которые продолжали ее пугать.

Следующие несколько часов пролетели так, как обычно бывало во все предыдущие разы. Чужая сила просачивалась в нее, текла по ее внутренним каналам. Даже несмотря на подавленное состояние, на все эти бесчисленные сдерживающие печати, течение этой силы чувствовалось настолько хорошо. Более того. Девушка отлично знала, что вливаемая в нее энергия проносится через все. Кожу, мышцы, кости. Найдись человек, желающий проверить, он обнаружил бы немалую концентрацию ее и в крови, и не только в ней. Множество мест внутри ее тела, включая даже те, что вызвали яростный протест и волнение, становились объектом, которых достигала чужая сила.

Процедура закончилась столь же резко, как и началась. Мужчина убрал свою руку, переставшую светиться зеленым. Красные глаза поймали ее взгляд и удерживали его некоторое время. А потом, когда, казалось бы, он был готов сделать шаг назад и вызвать молчаливых конвоиров, снова потянулся к ней.

Его палец с неожиданно острым ногтем коснулся ее правого плеча. Резко нажал, отчего она едва не скрипнула зубами. Пусть сил в это движение было выложено не сильно много, но раздражало. А потом, палец двинулся чуть в сторону, словно пытаясь расцарапать тюремную робу. Сантиметра-полтора, и ноготь вернулся на исходную точку. Секунда и движение повторилось, чтобы потом опять вернуться обратно.

Так продолжалось некоторое время. Раз пять, а может и шесть чужая рука царапалась на ее плече, в то время как красные глаза пристально следили за ней.

- Колотая рана, - внезапно сказал он, нарушив тишину, как это изредка бывало, - До операции у тебя здесь был шрам. После операции он исчез.

Он снова повторил свое движение.

- Однако внутри есть что-то, что напоминает об этой ране….

Палец опять прошелся по ее плечу.

- У меня есть теория, и мне хотелось бы ее проверить.

Давление на плечо усилилось, а перед глазами девушки на мгновение мелькнуло воспоминание темного и мрачного места, а на плече, казалось бы, вспыхнула застарелая боль.

- Постарайся подробнее вспомнить об этой ране. Чувствую, его нанесло необычное оружие, и восстановление после этого сказалось на тебе…

Он не дал ей времени что-либо сделать. Даже не стал дожидаться возможной попытки заговорить с ее стороны. Вместо этого просто вызвал конвоиров, и те молча освободили из пут, и скоро доставили в камеру. Миг, и свет, и звуки отсекло от нее, а в нос вновь ударили трижды проклятые запахи тряпья.

Плечо раздражающе чесалось, и никакие подавляющие печати не могли этого изменить. Бесит! И от этого нельзя просто так взять и отмахнуться, ведь остатки чужой силы внутри, казалось бы, служили напоминанием о случившемся контакте.

«Колотая рана», - прозвучали в голове его слова, и перед глазами вспыхнули воспоминания темного и мрачного места. Почти такого же, как ее нынешнее обиталище, но находящееся очень далеко отсюда. Подземелья Скрытого Звука. База Орочимару, где помимо его вездесущего и всемогущего повелителя обитал еще и страшный, мерзкий, пугающий своей ненормальностью псих Кимимаро. Человек, если это чудовище вообще можно так назвать, который когда то и нанес ей тот самый удар в плечо одной из своих костей.

В памяти живо всплыли события того дня. Как она вместе с остальными из Четверки столкнулась в бою и Кагуей. Как пыталась использовать силу печати против столь быстрого, верткого и словно неуязвимого противника. Как кость, появившаяся прямо из ладони окутанного отметками печати белобрысого демона прошила ее плоть, словно она не была усилена Вторым уровнем.

«Чтобы ты сдох, фанатик!» - мрачно подумала она, старательно проводя подбородком по месту застарелой раны.

Память продолжила услужливо предоставлять детали. Как ее после боя отнесли в ее комнату. Как один из подручных Змея осмотрел ее рану и ушел, ограничившись лишь наложением повязки.

- Заживет, - бросил тот тогда, для наглядности коснувшись шеи. Понятный намек.

«Поглядим, как справится печать», - словно говорил он этим жестом.

А потом она провела долгую, наполненную кошмарами ночь, когда ужасно чешущаяся и вспыхивающая болью рана зарастала.

«Сукин ты сын, Кимимаро», - подумала она, вспоминая тот кошмар, - «Надеюсь, твоя зараза сделала свое дело!»

Она снова погладила место раны, которая, кажется, только начала успокаиваться.