«Фантастика 2025-138». Компиляция. Книги 1-20 - Владимир Владимиров

– Неблагодарно – свести его усилия на нет, – я нейтрализовал заклинание и отпустил хмурого студента. – Дагеор не за тем вас вытаскивал, чтобы вы опять туда попали. И на этот раз вас никто не спасет. Поэтому не делай глупостей. Возвращайся в свою комнату, и сделаем вид, что этой попытки побега не было.

Найт потер глаза. Он выглядел измотанным. Но это не мешало ему сорваться в ночь и брести неведомо куда.

– Спать, – подтолкнул его к двери и поправил ловушки.

Нужно подождать до утра. Потом пойду во дворец и узнаю у Кэрри, что решил Дар. Если крон не образумился – значит, будем действовать по обстоятельствам. С другой стороны, почему мы должны молча ждать чьей-то милости? Не отпустят Дагеора – устроим тюремщикам жаркий денек.

Аланел

Я сидел на охапке соломы, прислонившись головой к стене. От холода камня головная боль притуплялась. А стоило пошевелиться – усиливалась в разы. Пытался уловить отголоски мыслей, а они разбегались, как мыши. И за хвост не поймать. Кажется, мы влипли. Главный виновник, или, лучше сказать, главные виновники находились здесь же. Ленор сидел, опустив голову на согнутые колени. Гарден, наоборот, казался довольным, как кот, выкупавшийся в сливках. Еще бы! Такой ход! Можно аплодировать стоя.

Я повернул голову – и виски пронзила боль.

– Дай помогу, – Гарден поднялся и подошел ближе.

– Спасибо, уже помог, – шепотом ответил я, потому что даже говорить громко не мог.

Но Гарден меня не слушал. Сел рядом, опустил ладонь на лоб и забормотал заклинание. Боль утихала. Мысли прояснялись. А главное – возвращалась злость.

– Лучше? – спросил Гаденыш.

– Намного, – я наконец-то смог подняться и подойти к Ленору. – Слушай, Эленций, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Принц вздрогнул и посмотрел на меня взглядом побитой собаки. Что-то меня потянуло на сравнения. Не иначе как после боя.

– Что рассказывать? – его голос хрипел. – Все так, как сказал вот этот…

Он покосился на Гардена. Тот довольно ослабился.

– Да ладно, принц, – бодро сказал Гаденыш. – К чему злиться? Не ты ли собрал под крылышком пару тысяч чудовищ? Спрашивается – зачем? Пожалел, что отказался от трона?

Ленор молчал. Я ждал хоть каких-то оправданий. Но принц не делал попыток хоть что-то объяснить. Неужели действительно заговор? Не могу поверить!

– Не смотри на меня так, – не выдержал парнишка. – Если бы я хотел свергнуть Дара, давно бы уже это сделал. Только мне это не нужно. Я хотел всего лишь… защитить.

– Кого и от кого? – мне начинала надоедать эта игра в недосказанность.

– В столице готовится заговор, – Ленор отвел взгляд. – В нем замешаны очень многие. Маги, которых не устраивает симпатия Дара к чудовищам. Только сами чудовища Дару никогда не поверят, потому что он – не один из нас.

– Поэтому ты решил стать тем, кто сможет собрать силы на помощь брату, – до меня доходило медленно, но все-таки доходило. – А ты не думал, Ленор, что тобой манипулировали? Возникает логичный вопрос: а был ли заговор?

– Заговор был, – отозвался Гарден. – Мне предлагали в нем участвовать буквально пару дней назад.

– Так что же ты не согласился? – я не знал, кого из этих двоих хочу придушить первым.

– Что ты! И упустить такую сладкую месть? Да ни за что!

Все-таки Гарден будет первым.

– Значит, заговор против Дара, – размышлять вслух оказалось легче. – И кто же зачинщик? Подождите, дайте угадать. Гарден-старший. А то и весь магический совет.

– Весь, – кивнул Кир. – Только папаша Шипа пошел на попятную. Отказался в последний момент.

– Ты с таким удовольствием об этом рассказываешь, – не выдержал я. – Зачем ты вообще заварил всю эту кашу?

– Вас слишком легко просчитать, – из голоса Гардена исчезла ирония. – Ленора, Дара. С тобой сложнее, но все же. А теперь представь то, о чем я говорил уже давно. Ты здесь. Ленор тоже. У тебя – академия. У Ленора – его чудовища. Бац – и вы арестованы. Что сделают ваши сторонники? Правильно. Пойдут в наступление. И к ним прибавятся заговорщики. Что сделает Дар в своем нынешнем состоянии? Перебьет пол-Арантии. И никогда себе этого не простит. Потому что заговорщики-то виноваты. А студенты? Все просто, Аль. Надо только уметь видеть то, что происходит на самом деле, а не то, что тебе хочется.

– Ну ты и сволочь, – я еле сдерживался, чтобы не врезать Гаденышу от всей души. – Зачем? Зачем ты это делаешь? Месть? За что? За то, что ты пытался убить Дарентела? Так кто кому должен мстить? И не надо мне тут рассказывать о своей неземной любви. Ты никого не любишь, кроме себя.

– Ошибаешься, – теперь Гарден говорил по-настоящему серьезно. Я читал это в его взгляде, который, казалось, прожигал во мне дыры. – Я могу любить. Но ненавидеть могу сильнее. Потому что меня не учили другому. Всем что-то было нужно. Отцу – чтобы не позорил семью, а стал послушным орудием для личной выгоды. Мартису – чтобы свел с ума Дара и сломал его магию. Дару – чтобы прикрываться мной, как щитом, от папочки и жреца. Единственные, кому ничего не было от меня нужно, – те дети, с которыми столкнула судьба. Но они справятся и без меня.

– Это эгоизм. Глупый, упрямый эгоизм.

– Возможно. Но ты не был на моем месте. Не тебе судить.

Гарден замолчал. Я тоже не знал, что сказать. Искренность – такая вещь, которой все желают, а получив, не знают, что с ней делать.

– Ответь мне на один вопрос. Только честно, – я все-таки решился. – За что ты мстишь Дару?

Повисла тишина. Я уже думал, Гарден не ответит, когда он заговорил:

– Потому что после всего, что произошло, он жив. А я умер. Я мертв, Дагеор. Ты разве не понимаешь?

Дверь скрипнула, я обернулся. В камеру вошли четверо стражников и человек в черном со свитком в руках. Это еще что за комедия? Человек развернул свиток и прочитал:

– Киримус дер Гарден, Эленций Азареус, Аланел эр Дагеор, вы признаны виновными в государственной измене и приговариваетесь к смертной казни через отравление. Приговор привести в исполнение немедленно. Подписано его величеством кроном Арантии Дарентелом сегодня.

Что? Я ослышался? Или лежу где-нибудь после боя без сознания, а воображение играет со мной злые шутки?

– Подождите! – воскликнул Ленор. – Это какая-то ошибка. Дайте мне поговорить с братом! Я все ему объясню.

– Привести в исполнение немедленно, – повторил судейский.

Так это правда? Ничего, выберемся. Надо только выбрать правильную иллюзию. А Гарден – менталист. На нас ограничители не надели.