Мера один: Примал - Александр Изотов

— Дерьмо… — я выругался.

Сразу появились силы, и я воткнул пальцы в камень, заставляя тот поддаться. Через десять минут, когда сил уже почти не оставалось, а руки кровоточили, я ввалился в заветную дыру.

Здесь жижи почти не было, подо мной слабым ручьем текла обычная грязная вода. Пытаясь отдышаться, я стоял на четвереньках и смотрел в свое отражение, разбивающееся в бурунах. Все-таки у меня получилось пролезть по стене!

— О-о-о… — простонал я, и попробовал встать.

Чувство опасности пришло слишком поздно. Скалолазание сильно утомило, и я не успел дернуться, как по затылку мне прилетел удар.

— Смотри, первушник какой…

Эти слова долетели прежде, чем мой разум потонул во мраке обморока.

* * *

Очнулся я внезапно, но, по старой уже привычке, не стал открывать сразу глаза.

— Я говорю, его хозяину показать надо. На нем доспех.

— Да ты дичь, где доспех-то?

— А это что?

— Зачем показывать?

— Часто видишь первух в доспехах?

Голоса были хриплые, будто прокуренные. Говорившие то и дело покашливали, пытаясь отдышаться. Видимо, жизнь в Клоаке для легких не сахар.

— А мне как раз, — с усмешкой ответил один, — Смотри.

Я почуял, что на руках у меня уже защиты нет. Лежал я лицом вверх, в холодном ручье, и уже достаточно продрог.

Кинув чувство земли, я почувствовал рядом двух зверей. Первая и вторая ступени.

— Слышь, он очнулся.

— Ага…

Я открыл глаза, разглядывая двух оборванцев. Эти выглядели получше, чем Боров — не такие старые. Но вид у обоих был болезненный.

Зверь первой ступени был пониже, с грязными лохмами, в руках была увесистая дубинка. А вот другой был повыше и совершенно лысый, и держал он вполне приличный клинок. Его чуть тронула ржавчина, но таким вполне можно было зарубить или заколоть.

— Надо было приложить покрепче, — недовольно проворчал лысый, указывая на меня клинком.

— Сейчас, — его собеседник вздохнул и вальяжно пошел ко мне.

Он смотрел на меня, как на свою недоделанную работу — делов-то, сейчас подойдет и стукнет еще разок.

Думать мне было некогда, и я, резко представив под собой образ копья, подобрал под себя ноги и сел.

— Слышь, осторожней, — лысый насторожился и коснулся клинком плеча напарника.

— Ага, еще я первоту не боялся, — усмехнулся тот.

Мне была на руку его самонадеянность. Я напрягся, набирая из камня силу стихии…

И тут меня земля ушла у меня из-под ног, я упал и приложился затылком так, что в ушах зазвенело. Энергия земли заструилась из моего тела обратно, я попытался перехватить ее, но она сопротивлялась.

— Лохма, какого нуля ты творишь? — послышался третий голос.

Из темноты выступил еще один зверь. В грязно-синей тунике, он внимательно поглядел на обоих оборванцев.

— Камень, а что не так? — зверь с дубинкой, который как раз и оказался Лохмой, обиженно надулся.

Из меня так и тянули стихию, и я понял, что новый актер на нашей сцене — маг-стихийник.

— Тебе же ясно сказали, осторожнее с ним.

— Да это же первота! Вы чего, дичь?

У меня еще оставалась энергия в теле, странный маг не мог до конца справиться со мной. Я тряхнул головой, а потом вспомнил, что у меня есть еще и вторая стихия. Лежа в воде, я ведь вполне мог…

Я кинул все свои силы на призыв, и вдруг она ответила. Свежая, как горный ручей, энергия заструилась по жилам, закружилась в области живота, скручиваясь в подобие пружины.

Зарычав, я вскочил на корточки, кувыркнулся вперед, и выкинул ногу в живот Лохме. «Каменное жало!» — без особой надежды я усилил пинок мысленным заклинанием.

Эффект был поразительный, будто от тарана. Ребра Лохмы хрустнули, и зверь, согнувшись пополам, улетел назад и сбил с ног своего напарника. Дубинка упала в воду рядом со мной.

— Дрянь! — крикнул маг и вскинул руки.

Я снова стал терять равновесие. Не мешкая ни секунды, я упал на бок, схватил дубинку, и метнул ее в мага. Бросок получился не ахти какой, но противник все равно зажмурился и закрылся руками.

Этого мгновения мне хватило…

Я вскакиваю и несусь вперед. Оказываюсь перед стихийником прежде, чем он снова начинает поднимать руки. Меня начинает заваливать, и я просто прыгаю. Сбиваю зверя плечом, как игрок в американский футбол, и мы летим в воду, кувыркаясь.

— А-а-а-а! — зверь отмахивается от меня, не глядя, дрыгает руками и ногами.

Мне удалось напрыгнуть на него сверху, и тут тело вспомнило совсем другие приемы из моей прошлой жизни телохранителя. Прижать, заломить локоть на болевой, обездвижить…

В моем воображении плавал четкий образ копья, он проявился даже не в земле, а в потоке воды под коленями. Силы было хоть отбавляй.

— Убей его, Рохля! — просипел маг подо мной.

Я увидел, что лысый с мечом уже поднялся.

— Двинешься, и ему конец, — рявкнул я.

— Первота, ты не посмеешь, — заржал лысый и пошел ко мне, — Это же зверь, разуй глаза, глянь меру.

Я поджал губы. Было неожиданно среди отбросов общества встретить такие устаревшие стереотипы. Будем учить толерантности.

Шея мага свернулась в два счета, и зверь замертво упал в воду, не издав ни звука. Лысый, округлив глаза, остановился.

— Ты чего? Зверя убил?

— Ну, и? — я шагнул к нему.

— Да ты же… Ты же… — клинок в его руках задрожал, — Не подходи.

Я чуть не засмеялся, когда мне в грудь влетели сразу два светлячка. Лохма дубинкой все-таки не выжил от пинка, что-то там хрустнуло жизненно важное.

— Тебе конец, первота! Хозяин если узнает…

— Так никто приору и не расскажет, — хладнокровно ответил я.

— Приор? — лысый округлил глаза, а потом захохотал, — Ублюдок, захвативший трон… У него нет власти в Клоаке!

Судя по этим словам, дела в Синем Приорате шли из вон рук плохо, раз прямо под Лазурным Городом процветало сопротивление. А может быть, я натолкнулся всего лишь на мелкую шайку, способную нападать только на слабых зверей и первушников. И подчиняются они какому-нибудь сильному зверю, которого Хильда через колено переломит.

Какое дело приору Зигфриду до такой мелочи?

— И кто же тут правит? — осторожно спросил я.