Седьмой прыжок с кульбитом - Владимир Сербский

— Да играйте на здоровье, — буркнул Антон.

— Уже играем, я даже свою аранжировку сделала, и новую увертюру написала, — серьезно кивнула она. — Ощутив в себе здоровую жадность до успеха, я подумала: а почему бы нам не сварганить хит?

— Хит? — прищурился парень.

— Хит — это такой шлягер, гвоздь музыкального сезона. И записать я хочу его именно с вами. Но главное, что наше совместное выступление будет снимать телевидение. А к таким серьезным вещам надо готовиться заранее. Фирштейн?

— Понимаю.

— А ваше московское начальство не фирштейн! Но ладно, это всё лирика. Возвращаемся к нашим баранам: параллельно я озадачила своего юриста насчет авторских прав.

— И что?

— И он ничего не нашел! Хотя я была уверена, что это твоя песня.

— Не моя, — отбоярился Антон, и это было чистой правдой. — Народная песня.

Рассказывать о том, что настоящий автор сейчас проживает в ГДР, мы не стали. Мальчик Тилль Линдеманн только в школу пошел, какая ему, нафиг, ду хаст? Мал еще.

А Мария припомнила нашу зимнюю беседу.

— Вот только не надо мне рассказывать, будто ты ее по радио услышал!

— А что? — прокомментировал я для Антона эту замечательную версию. — Такое крутят на «Немецкой волне». Ну, или скоро будут крутить.

— Какая она немецкая? — возразил Антон, скрывая ухмылку. — Она американская волна, от немецкого там только акцент.

Слышать наш разговор Мария не могла, однако скрытую иронию почувствовала. Или, что вернее, физиономист хороший. Она подняла бровь:

— Я сказала что-то смешное?

Во избежание обид пришлось сглаживать углы. А для того рассказать, в какое интересное время живем. Сейчас советские чиновники активно борются за дружбу народов и мир во всем мире. Они охотно подписывают воззвания в поддержку Анжелы Дэвис, меморандумы о разоружении и всякие конвенции в защиту авторских прав. Правда, Всесоюзное Агентство по авторским правам еще не родилось — проект пребывает в планах. Поэтому присоединиться к международному обществу CISAC, объединяющему авторов и композиторов, пока трудно.

Что касается практики, то науке неизвестно, как в Советском Союзе защищают интеллектуальную собственность. У нас мало кто силен в патентном деле. Заметно лишь, что к песенному творчеству власти относятся весьма спокойно. И у нас, и в странах социалистического содружества.

К примеру, венгры с югославами немедленно перепечатывали все западные новинки. Что-то официально, а чаще всего нет. Тогда вместо знака лицензии на лейбле лепят наглый штампик «запись по трансляции». Или еще проще: «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Этой продукцией торгуют магазины «Мелодия» вполне легально. Современный рок является страшным дефицитом, честно купить такие пластинки нереально. Но это уже другая песня. Речь-то о правах на интеллектуальную собственность: нет у нас права на атрибуцию, и мало права на неприкосновенность произведения.

Это спич я выдал для Марии с некоторыми купюрами, избегая резкостей. И не надо ей знать, что у Антона на полке среди прочих пластинок стоит миньон фирмы «Мелодия», на белом бумажном кружке которого написано: «Песню „Девушка“ исполняет квартет Битлс. Музыка и слова народные». Если кто не понял, речь идет о композиции «Girl» Джона Леннона и Пола Маккартни. На соседней пластинке написано более честно: «Вокально-инструментальный ансамбль Битлз (Англия). Встреча. Дж. Леннон и П. Маккартни. На английском языке». Редкие вещи, мой подарок в коллекцию. Кстати, ни о каких лицензиях там слова не сказано. А зачем? Музыка и слова народные…

Глава 26

Глава двадцать шестая, в которой выясняется: Дантес не стоил выеденного яйца Пушкина

Баронесса повернула голову, однако официанта поблизости не оказалось. Собственно, его и вдали не наблюдалось. Непорядок, однако! Скорее всего, потом это отразится на размере чаевых. А сейчас капризничать не стала, налила себе сама. Между прочим, в третий раз. Однако сто грамм в округлом штофике никак не кончались — слишком уж мала оказалась рюмка.

Кто-то скажет, что европейцы жадины. Пригласив к себе домой, они предлагают чай на полном серьезе, это надо понимать буквально. Чтобы вам подали полноценный обед, в лесу должно сдохнуть что-то крупное. Да, для жителей Запада характерна аккуратность и бережливость. Именно этим они кардинально отличаются от нас: не умеют напиваться. Ну а что, классная привычка, достойная уважения. Многие из них могут провести всю вечеринку с одним стаканом руке. Ходить туда-сюда могут, разговоры вести могут, а выпивку подливать забывают. Не ощущают такой необходимости. Наверно, умение делать кайф легким — это правильно.

Пока Баронесса закусывала капустой, я удивленно заметил:

— И никакая она не сухарь! Глянь: очень приятная женщина от тридцати до сорока. Хотя поначалу оно так не выглядело, строгая дама в сером деловом костюме казалась букой. А сейчас вон как глазки блестят!

— Щечки розовеют, — согласился парень, а потом поправил меня: — Однако возраст ближе к сорока.

— И что? Женщина в самом соку. Вот только колено надо подлечить.

Антон оторвался от глубокой тарелки, где оставалось достаточно голубцов. Плавая в сметане, они манили взгляд поджаренными боками. Парню пришлось пересиливать себя, чтобы поменять приоритеты. То есть высказать мнение, отличное от гастрономии. Он даже губы промокнул.

— Дед, а оно тебе надо?

— Надо, Федя, — уверенно ответил я. — Надо всем нам. Хороший дирижер не должен быть хромым.

Тем временем Мария провозгласила очередной тост «прост» и лихо хлопнула половину рюмку. Если ее учили пить по-русски, то сейчас она должна занюхать рукавом. Но нет, до этого не дошло — баронесса приложила к носу кусочек ржаного хлеба, а затем удовлетворенно выдохнула.

— Если я правильно поняла, то за пиратство мне здесь предъявлять не будут. Это радует и окрыляет. Но я не собираюсь выступать в России! А что мне делать на Западе, где из любого угла могут выкрикнуть претензии от реального автора «Ду Хаст»? Я не люблю скандалы.

— Нет автора, — терпеливо напомнил я. — Так и пишите: «слова и музыка народные», аранжировка Марии фон Вагнер.

— А если?

— Думать о хорошем полезно, — вздохнул я. — И жить надо на позитиве.

— Да ты философ! — воскликнула она с неприкрытой иронией.

Невзирая на насмешку, я перешел к хорошему:

— Я слышал ваш оркестр, это мощная машина. А «Ду Хаст» — реальная бомба. Коллектив «Надежда» тоже не плох. Соединив вместе эти