Противофаза - Максимилиан Раин

— Какие документы?

— Паспорт, конечно. Как же мне ордер на тебя оформлять? Дом пока ещё строится, но квартиры уже пора распределять.

— Потом привезу. Время горит, или как?

— Месяца два можешь колготиться, но лучше до лета всё сделать. Не торопишься, значит, в краснолучники? Молодёжь так себя у нас называет. Есть тут своя футбольная команда. Активисты школьные сами её создали. Тренером у них физрук пока рулит. Неплохо проявили себя на районном первенстве. Есть секции бокса, борьбы, баскетбола. Кружки есть различные для детского творчества. Молодёжь у нас не скучает, — расхвасталась женщина, — Я тебе потом наш отличный стадион покажу и клуб.

— Посмотрим… — снова неопределённо мявкнул я, смачно прихлёбывая ароматный чай с мятными пряниками.

И снова я попал под водопад не особо нужных для себя обязательств. Не спорю. Хорошо, когда есть много возможностей и большой выбор. Плохо, когда на всё это банально не хватает времени. Однако, обижать важную женщину прямым в лоб отказом просто не хотелось.

Глава 17

Вторник, 18.03.1975 г.

Мучаясь от неизвестности, Андропов прибыл в основное здание Комитета на площади Дзержинского почти на полтора часа раньше официальных девяти утра. Первым делом были отменены все запланированные на сегодня визиты, встречи, доклады и прочие мероприятия. Самые срочные и неотложные дела он поручил первому заму генерал-полковнику Цвигуну и, зная о способности Семёна Кузьмича увиливать от сложных задач, подстраховал его другими двумя замами — генерал-лейтенантами Чебриковым и Малыгиным. Юрию не хотелось никого не видеть, ни о чём не слышать и даже ни о чём не думать, пока не поступит от полковника Лаптева ожидаемая информация, подтверждающая жизнедеятельность агента Игрек.

В голове время от времени время прокручивалась сцена расстрела из кошмарного сна, как у заедающей виниловой пластинки. Андропов проследовал через весь кабинет прямиком в комнату отдыха, игнорируя обязательные для прочтения шифрограммы, лежавшие большой кипой на рабочем столе. В комнате он открыл барный шкафчик и из набора вин, водок, коньяков и прочего алкоголя достал бутылочку вина «Либфраумильх». Наполнил бокал. Алкоголь Юрий держал исключительно для угощения друзей и иных визитёров, сам почти не употреблял из-за категорического запрета врачами. А много ли они знают, эти врачи? Вспомнилось, как лет десять назад эти эскулапы поставили неправильный диагноз. Ему светила инвалидность и конец политической карьеры, если бы Женька Чазов не разобрался в этом сложном медицинском ребусе. Порция волшебного напитка бархатно прокатилась по нёбу и горлу к пищеводу, возбуждая приятные ощущения в теле. От стольких удовольствий приходится отказываться, а жизнь то всего одна. Юрий почувствовал, что начал пьянеть и рухнул на диван навзничь.

Разбудил его Паша Лаптев примерно через полтора часа. Как и генерал Володя, полковник Паша был знаком с Председателем ещё с венгерских событий и входил в обойму самых доверенных лиц. Может быть, он не обладал крючковскими талантами находить оригинальные решения самых сложных задач, но и его продукты ума отличались добротностью и основательностью. А в качестве исполнителя ему не было равных. Среди друзей и коллег имел кличку «Лапоть» за простецкую внешность и склонность прямолинейно выражать свои мысли.

— Что там у тебя? Говори, не тяни, — пробормотал Андропов, быстро вскочив с дивана и заспанно потирая лицо.

— С сыном вашим беда случилась. Недоглядели… — всплеснул руками Лаптев.

— Что с Игорем? Опять запил? Да говори же ты.

— Нет, вести из Тирасполя. Проблемы с Володей. Ушёл в запой снова и угодил на больничную койку в очень плохом состоянии. Врачи констатируют цирроз печени в последней стадии. Хорошо бы его перевести сюда в Москву. Там он точно не выживет, — предложил полковник.

— Не надо никуда его переводить, Паша. Не хочет он жить нормально, пусть живёт, как хочет. Мне лишняя головная боль здесь не нужна. Ты что, не понимаешь текущего момента? — сурово одёрнул его начальник.

— Извините меня, товарищ Председатель Комитета, — покаянно пробормотал полковник.

— Да ладно тебе, Паша, мериться чинами. Ты мне лучше скажи, когда я получу сведения по Игреку. Что, так трудно связаться с немцами?

— В том-то дело, что немцы эти сами не могут ничего определённого сообщить по субъекту. Они даже не уверены, что тот к ним прилетал. Обещают выяснить в самое ближайшее время.

— Простимулируй их моей личной просьбой, чтобы не затягивали с поисками. А дома его искали, на даче?

— Согласно показаниям соседей, в московской квартире его не было больше недели. А подступы к даче перекрыты милицейскими кордонами. Снова на этих милицейских дачах какая-то заварушка приключилась. На время проведения следственных действий к объекту никого не подпускают и информацией не хотят делиться.

— Как это не хотят? Паша, мы — государственная безопасность, понимаешь? — проговорил Андропов, еле сдерживая гнев, — По нашей корочке должны пускать всюду, даже дьяволу под хвост. Если кто-то осмеливается препятствовать работе сотрудников КГБ, значит, это выявленный враг государства и подлежит немедленному аресту. Или мне самому туда надо съездить?

— Не надо, Юрий Владимирович. Сами постараемся всё как надо сделать, — подавленно пролепетал начальник Секретариата.

— Московскую квартиру вскрыть и всю обыскать, — буквально прорычал Андропов.

— Слушаюсь, товарищ генерал-полковник, — по-военному отреагировал Лаптев.

— Ладно, Паша. Иди, занимайся своими делами. Не обращай внимания на мои эскапады. Извини, сам весь на нервах, — проговорил Председатель конторы.

Когда полковник ушёл, Юрий вздохнул облегчённо и распорядился вызвать как можно скорее генерал-лейтенантов Крючкова и Волкова. Если кто раньше приедет, пусть тогда первым и заходит. Пока вызванные товарищи добирались до главного здания Комитета, Андропов тщетно пытался вникнуть в смысл шифрограмм на столе. Тревожные мысли не давали возможности сосредоточиться. Первым явился начальник Следственного отдела и после представления дежурным секретарём осторожно просунулся в дверь кабинета.

— Проходите, присаживайтесь, Александр Фёдорович, — проговорил Председатель, нервно махнув рукой в сторону левого ряда стульев.

Генерал Волков неслышно, словно на цыпочках, проследовал к указанному месту и приготовился к сложному разговору. По складу характера он не любил любые неопределённости, невнятные приказы и внезапные вызовы. Генерал ожидал от главы ведомства сегодня серьёзной головомойки за упущения в ходе дела диссидента Анатолия Марченко, сидящего сейчас в следственном изоляторе города Калуги и объявившего голодовку. О ней каким-то чудом