Занудное попаданство: На юг, на запад, на восток - Антон Ларионов

вторую руку я не достал, а значит — нога. Задеть артерию так, чтобы можно было её перетянуть и достаточно сильно повредить ногу можно только в одном месте — в колене. Сильнее, чтоб пришлось ампутировать. Следующий. Кисть. Локоть. Снова локоть. Я двигался в сторону главного выхода, чтобы перекрыть его.

— Не дай сбежать. Не убивай, только конечности! — крикнул я Оглю, на секунду перестав накачивать магией мозг.

Ту же самую мысль я послал Гневу, который успел уже вцепиться в руку какому-то толстяку. Чиновник — ведущую руку, ранить оба колена и стопы. Писать не сможет, ходить будет с трудом, и будут постоянные боли. К работе непригоден. Хашор — обе кисти. Похоже купец. Тут сложнее. Руку по локоть и уши с носом. Не будет вызывать доверия. Снова мастер меча — руки. Меня вынесло к молодому аристократу. На его лице была смесь удивления и гнева. Руку? Он не воин и не чиновник, но ведущую обязательно, всем. У него это левая. Лицо? Власти не лишит. Аристократия это семья, а семья — продолжение рода. Аккуратно, артерии не задеть. Я ткнул левым мечом в промежность и двинулся дальше. Хорошо что взял два коротких, в свалке с такими проще. Снова ученик — руки. Солдат, возможно стражник, начальник, судя по животику — руки. Купец — рука и лицо. Внезапно оказалось что рядом со мной никого нет. Все тридцать или около того человек воя и скуля расползались в стороны, баюкая покалеченные конечности. Нужно было что-то сказать. Хоть что-то. Нужно было донести что это не месть, а наказание. Мораль? Им плевать на мораль. Я посмотрел на гобелен с символом ордена над столом. Что там говорил мастер Яджимао? Магия это дар? Вот на это и буду давить.

— Магия это дар. Он растёт в большей степени лишь у тех, кто почтительно относится к нему. Вы. Вы просто воровали этот дар. Забирали его у тех, кто собирал его по крупицам, используя власть и деньги, — члены ордена затихли, только аристократ скулил прижимая правую руку к паху, а левую культю к груди, — На севере тоже есть рода которые едят печень людей, но это либо родственники, которые завещали свой дар, либо враги, убитые в честном бою. Вы опозорили магию, живите с этим.

Я стряхнул кровь с мечей, и прошёл через зал к выходу на кухню. Перед тем как закрыть дверь, понизил температуру в комнате до пары градусов выше ноля, погрузив её в туман. Раздались испуганные вопли. Не страшно, зато шанс на выживание повысится, наверное. Я не медик, но сосуды сузятся, кровопотери будут меньше, и свернётся закупорив их кровь быстрее. Наверное. На кухне я снова посмотрел на тело в ванной. Так оставлять его нельзя, всё ещё могут съесть. Извини, придётся тебя… испортить. Я опрокинул ванну и магией поднял тело. Не придумав ничего лучше, чем положил его на стол. Вода удерживает магию, в отсутствии воды, труп магического зверя теряет половину пользы примерно через два часа. Это как период полураспада. То что произошло в соседней комнате, отвлечёт их часов на пять минимум. Это сделает Китафа менее ценным как ингредиент для зелий примерно в восемь раз. Надеюсь этого хватит. Я наткнулся взглядом на кучу одежды снятой с Китафа. Немного порывшись, я достал оттуда крестик. Атнивки не прошло. Из глаз полились слёзы. Я почувствовал как меня обнял Огль, и куда-то повёл. Мысли двигались медленно-медленно. Такое бывало после разгона сознания, а я им явно злоупотребил. Глубокая ночь, два человека и два волка, все в крови. Все в крови, а я Бэтмен. Всё ясно, истерика. Привет санитары и смирительный костюм летучей мыши. На меня обрушился водопад.

— Лучше?

Огль стоял рядом. Он в отличии от меня почти не испачкался, так что в крови на самом деле были только волчата и я. Вытерев лицо рукавом, я кивнул. После чего согнулся, опорожняя желудок. Огль дождался когда я выпрямлюсь, и обрушил на меня ещё литров двадцать воды. Оказывается он привёл меня к причалам. И как сумел страже не попасться?

— Попроси Гнева искупаться.

Я посмотрел на Лень, разбрызгивающую капли во все стороны, и окровавленную морду Гнева. В воду он лезть не хотел, но чувствовал что если в таком состоянии я что-то прошу, значит это надо. Запустив магический обогрев себе и волчатам, я с удивлением понял что всё это время совмещал магическое и обычное зрение. Всего-то нужно было потерять единственного православного в этом мире. На глаза опять навернулись слёзы.

— Да сколько можно, соберись, — Огль влепил мне пощёчину, — Нам нужно срочно выбираться из города, а потом из страны, а потом дальше, и не факт что за нами не пошлют убийц в Толпо. Поэтому собрался, и пошёл до гостиницы. Понял?

Я кивнул, открывать рот не хотелось. Огль внимательно всмотрелся мне в глаза, и увидев что я пусть и не в норме, но в относительно адекватном состоянии, развернулся и пошёл в город. Обходя патрули, мы вернулись в гостиницу, точнее в конюшню при ней. Конюх спал, что было к лучшему. Огль сходил в номер и принёс мне чистую одежду. Как мог, я отчистил доспехи от крови, по крайней мере не похож на кровавого маньяка. После этого мы вместе принесли весь наш скарб, и уложили в стойло к Звёздочке-два. До утра просидели в зале, там оставалось то — часа два. Я клевал носом, волчата спали в пол уха, Огль бдел. Утром, взяв еды у зевающего повара, мы двинулись к воротам. Подошли не первыми, на телегах был знакомый символ золотой нити. Огль о чём-то поговорил с караванщиком, и нас пропустили вперёд. Стражник с подозрением осмотрел наших лошадей, но получив средний медяк сверх пошлины — выпустил нас из города.

Спокойно дошагав до первого поворота, горец пустил Клифа лёгкой рысью, пришлось и мне ускориться. К обеду мы сделали километров тридцать. К вечеру все шестьдесят. На привалах мы перебрали сумки Китафа, и я опять расплакался. На этот раз Огль дал мне прореветься. На следующий день двигались