Княжич варяжский - Александр Владимирович Мазин

— А кто ты?

Сергей улыбнулся. Вот так. По самому факту долга вопросов уже нет. Только о его размере.

— Я не сказал? — демонстративно удивился Сергей. — Я — Вартислав Дерзкий, княжич белозерский и воевода, тархан по вашему, великого князя киевского Олега!

Сергей извлек наружу золотой значок с профилем Олега и помахал им перед печенегом.

— Видишь знак на тамге? Великий князь-хакан Олег дал мне право говорить его голосом. Так что если я сейчас договорюсь с русами, то ни у Киева, ни у большого хана Гаци не будет повода для недовольства.

Напрягся ханчик. Глянул вдаль, туда, где на холме стояли Сергеевы дружинники. С виду немного, но кто знает, сколько их там, вне видимости? Может, тысяча? Или две? Коли так, то не удивительно, что Сергей с Машегом подъехали всего лишь вдвоем. Чего опасаться тархану с такой-то силищей за спиной.

— Я принимаю твою помощь, хан Вартислав, — сказал Кирак. — И долг тоже.

— И… — поощрил его Сергей.

— Клянусь, — буркнул хан. И видя, что Сергей ждет продолжения, достал маленький ножик, надрезал ладонь и добавил необходимое: — Небо слышит мою клятву!

Вот теперь правильно.

— Небо услышало твои слова, — кивнул Сергей. — Сейчас мы с моим братом Машегом бар Захариахом спустимся к этим русам и поговорим с ними. Все хотят жить, и русы тоже.

И поехал к реке. Проезжая мимо ивы, выхватил саблю, взмахнул, отсекая ветвь, саблей же подбросил, поймав левой рукой, и вернул клинок в ножны. Всё не спеша. И не оборачиваясь. Знал: в метре за ним — Машег, а чуть дальше — Кирак. Хорошо, что хан — за ними. Не нужно объясняться с прочими степняками: те сами отъезжают в сторону, уступая дорогу.

Варяжская «черепаха» треснула на «спине». Выпустила наружу человека в знакомом шлеме. Не будь шлема, Сергей его, может, и не узнал бы. На лице маска пыли, испещренная полосками пота.

«Представляю, как ему хочется умыться», — подумал Сергей и помахал ивовой веткой.

Кирак приотстал. Не захотел приближаться на бросок копья.

«Надеюсь, тех, кто в камышах сидит, предупредили, что стрелять не надо», — подумал Сергей.

Рёрех глядел на него снизу вверх. Моргал. И не узнавал. Да, неслабо им досталось.

— Все хорошо, брат, — сказал Сергей негромко. — Это я. Убитые среди вас есть?

Рёрех вздрогнул, порывисто шагнул навстречу, но взял себя в руки, остановился.

— Убитых нет, — сказал он. — Раненых пятеро.

И закашлялся.

— Глотни, Стемидыч, — Сергей отстегнул от пояса флягу.

Бедняги. Стоять так близко от воды и не напиться. Но войти в реку было слишком опасно. Там — камыши. А в камышах копченые с луками.

— Это хорошо, — Сергей принял флягу. — Зачем вы на берег сошли? Я же предупреждал!

— Дичины захотелось. — Рёрех провел ладонью по лицу. Чище от этого оно не стало. — Ухи, мясца горячего. Скверно вышло.

— Скверно было бы, если бы мне хан Месигей позапрошлым летом свой знак не подарил, — сказал Сергей. — А Олег — свой значок с соколом. Я этому хану уши паутиной заплел, наврал, что у их большого хана и Олега — союзный договор. И за нарушение его большой хан этому маленькому хану кишки на жертвенный столб намотает. Ты уж мне фигуры не спутай, ладно? Хан-то младший, но людей у него — как у большого.

Рёрех хрипло засмеялся.

— И сказал бы лишнее, да не выйдет. Я по-ихнему болтать не умею.

— Ты — нет, но у них наверняка найдется кто-то, разумеющий по-словенски. Так что и сам помалкивай, и наших предупреди. Пусть промеж себя толкуют, что слыхали: у великого князя и хана Гацы совместный поход планируется в следующем году. На ромеев.

— Брат, ты уверен, что нас не убьют? — Рёрех погладил Мара по храпу. Жеребец фыркнул и дернул головой. Рёрех был свой, но фамильярничать дозволялось только Сергею. Ну еще Машегу, который любому коню приятель.

— Тут не поручусь, — Сергей ухмыльнулся. — Может, и убьют. Когда-нибудь. Но не эти и не сегодня.

* * *

Что делают правильные воины, когда у них есть свободное время? Правильно. Устраивают пир.

Инициатива исходила от Кирака, и отказаться было нельзя. Не поймет. А учитывая, что они все еще находились в середке печенежского табора, лучше бы хана не напрягать.

Так что Сергей выразил идее полную поддержку и внес лепту: три десятка бурдюков трофейного кумыса. Фанатами алкогольного кефира ни Сергей, ни его бойцы не были, в отличие от печенегов, так что не жалко.

Шатров разбивать не стали. Погода хорошая, Кирак после недавних событий решил быть поближе к народу. Все же по его авторитету Сергей проехался, аки бычья упряжка по муравейнику.

Дружбы народов не случилось. Русы устроились отдельно, цапон — отдельно. И ели каждый свое, потому что вареная баранина — блюдо очень на любителя. Кирак любителем был. Сергей предпочел зайчатину. С солькой, овощами, а главное — со специями. Специями он поделился с Кираком. Удивил. До этого момента хан ничего острее и духовитее чеснока не пробовал.

Кираку понравилось. Он даже высказался в том плане, что рад принять такого славного парня, как Сергей, на славной печенежской земле.

— Вообще-то это наша земля, земля Киева, — Сергей фамильярно похлопал Кирака по плечу.

Приняли они к этому времени изрядно. Почти десятилитровый бурдюк с кумысом Кирак экспроприировал целиком. Разлил по кувшинам и расположил красивой шеренгой на кошме. И к настоящему времени в кувшинном строю осталось немногим больше половины.

— Земля наша. Но ты, цапон, можешь здесь быть сколько хочешь. Если не будешь охотиться не на тех, — Сергей кивнул туда, где расположился Рёрех со своими.

— А на кого здесь еще охотиться, кроме вас? — осклабился хан.

Как он удивился, когда обнаружил, что с Сергеем воинов — всего ничего. Но клятву нарушать не стал. Потому что он степняк, не искушенный в божественной юриспруденции. Клятву-то дал лишь он, причем от собственного имени. Шесть сотен его головорезов ни в чем не клялись. Хотя, может, причина в том, что они поверили в блеф Сергея и за его спиной теперь незримо маячила грозная тень союза Гаци и Олега.

— Были бы охотники, а на кого охотиться, найдется. Мы вот, например, недавно неплохо поохотились на хоревой. Неплохую добычу взяли. Ну ты видел.

— Хорошие кони, — согласился хан. — А что в мешках?

— А-а-а! — Сергей помахал пальцем перед носом Кирака. — Это тайна!

Он изображал пьяного юнца. И у него получалось.

— Но тебе, хан, я скажу! Потому что ты мне нравишься!