Цена светлой крови - Михаил Ахманов

это имело немного другую форму и протяженность. На континенте, подобном Лизиру, водились львы и слоны, быки и носороги, в областях, похожих па Сайбери и север Эйпоины - волки, медведи, лоси и другая живность, в океанах встречались акулы, дельфины, тюлени и множество рыб, хотя шо-камов он не видел пн раза. Зато сосны были соснами, дубы - дубами, травы так же зеленели, так же цвел шиповник и жасмин, и на горных лугах - гам, где они сохранились - жужжали пчелы. Но взгляд на людей, на города и страны, на жизнь существ, столь же разумных, как сам Дженнак, обнаруживал больше отличии, и если бы пришлось сказать о них в двух словах, были бы они такими: нелепый и жестокий мир. Религии - а было их несколько, и в иных возвеличивались идеи безграничной власти и тотального подчинения, - не смягчали правы и не взывали к совести, по стремились подтолкнуть людей к резне, к уничтожению других народов и племен; народов же этих Дженнак не мог пересчитать, ибо каждое мелкое племя, ничем не отличавшееся от соседнего, объявляло себя независимым, объединялось вокруг властолюбивых вождей и начинало войну, всегда справедливую и священную. Эти войны, потрясавшие мир, привели к созданию оружия страшного и смертоносного: бомб с распадом материи, стиравших в прах города с миллионами жителей; ядовитых газов, способных превратить человека в гниющую падаль; жутких искусственных недугов, от коих не было спасения, так как вирусы и бациллы разносились по воздуху или полчищами мух и крыс. Было и кое-что попроще, знакомое Дженнаку - лучеметы, огнеметы, пулевые метатели, взрывчатые вещества и целый арсенал штыков, клинков, дубинок и ножей. Но было п другое, то, чего Дженнак не понимал, не мог осмыслить, не имея аналогий: способ умерщвления людей определенных рас, лучи, разрушающие психику, болезни, что вызывали бесплодие у женщин и мужчин или убивали младенцев, мощные направленные взрывы, приводившие к смещению пластов земной коры и разрушительным землетрясениям. Мир походил на огромный арсенал, на бомбу с тлеющим запалом, и это, вместе с истощением почв, засоренной землей, водой и атмосферой, вело цивилизацию в тупик. Произошла ли катастрофа или ее удалось избежать, о том Джеинак не знал, но ощущал уверенность, что этим запредельным миром правят страх, обман и чувство близкого конца. Боги наделили его долгой жизнью, но то был не единетвенный дар - другим стали видения, отблески чужой реальности, терзавшие его. И сейчас, по прошествии многих лет, их смысл казался ясным: жестокий урок, пример, которому не надо следовать. Ибо тупики истории тем отличаются от прочих тупиков, что нет из них возврата.

Слушая тихое дыхание Чени, Дженнак глядел на низкое серое небо н думал о том, что оба дара, долгая жизнь и эти видения, одинаково тяжки. Он не мог, как Че Чантар и сеннамит Орх, пятый в их сообществе, уйти и затвориться на века в горной обители, где не достанут беды, и нет иных радостей, кроме познания. Он был другим, не отшельником, не философом, не человеком холодного ума, а сыном лукавого Одисса с горячим сердцем; он скорее бы умер, переселился в Чак Мооль, чем сбежал от мира. Впрочем, «сбежал» не слишком годится, подумалось ему; Орх и Чантар не сбежали, а совершили то, что отвечало их духовной склонности. Их, избранников богов, было пятеро, и были они столь же непохожи друг на друга, как Арсолан па Мейтассу или Коатль на Сеннама. Даже объединившись, не прерывая связь, они оставались разными: воин Невара, ученый Чантар, Орх, судивший всякое дело по справедливости, Айчени, богиня любви, и он, Дженнак-провидец. Каждый делал свой выбор и каждый шел к предназначению своим путем.

И это было правильно.

* * *

В сумерках они вышли на лед. Ветра и снегопада по-прежнему не было, надвигалась ясная ночь, н в небе нажглись первые звезды. В такую погоду они могли добраться до городка и стартового комплекса за два, максимум за три кольца; груз был легок, собаки бежали резво, а люди выглядели отдохнувшими. Но тревожное предчувствие не покидало Дженпака. Он не беспокоился из-за тайонельских следопытов - те продвинулись по берегу на пару тысяч длин копья и встали лагерем; ночью, даже при свете прожекторов, не распутаешь едва заметный след. Зато с юга приближалась плотная туча воздушных машин, видимо винтокрылов; они рассредоточивались над побережьем и заливом, и смысл этого маневра был понятен: перекрыть беглецам дорогу в Азайю. Тайонельцы не были глупцами и верно истолковали след, тянувшийся на север; значит, ясно им, где ловить Джумина Поло - в самом узком месте, в проливе меж двух континентов. Правда, спохватились поздновато, долетят лишь к середине ночи, решил Джеинак; в это время караван уже достигнет азайских берегов.

Но, памятуя, что Одисс помогает лишь тем, кто сам о себе заботится, он попросил Айчени связаться с ракетодромом. Не просить пока о помощи, но предупредить, что Джен Джакарра, он же - Джумин Поло, идет на санях с товарищами через пролив, а за ними - погоня, о причинах которой будет рассказано в должное время и во всех подробностях. Не успели они проехать первую сотню шагов, как Чени уже вступила в переговоры, требуя, чтобы не цолкин с ней говорил, а непременно батаб из высшего ракетодромного начальства. Вскоре нашелся батаб по имени Тополь Канич, и Айчени стала объяснять, кто такой Джеи Джакарра, в каких он нынче обстоятельствах, и что его связывает с Банкирским Домом «Великий Арсолап». То ли батаб оказался понятливым, толи воздействовал на него чарующий голос Айчени, но Канич обещал, что тут же свяжется с Ханаем, с Никлесом Джумой, чтобы личность Джена Джакарры, или Джумина Поло, или их обоих была подтверждена самой высокой инетанцией. Ибо кто выше лорда Никлеса? Только боги и паком Ширетак, глава Очага Великой Пустоты.

Слушая эту беседу, Дженнак усмехался, подгонял собак, но тревога его росла. От винтокрылов, что мельтешили на юге, оторвалась группа в десяток машин - они увеличили скорость и устремились прямиком к проливу. Вероятно, то были легкие быстрые аппараты без десанта, но хватало у них ракет, метателей и прочего оружия. Найдя караван, они могли задержать беглецов до подхода машин с Охотниками из Теней или расстрелять на месте - смотря по тому, что приказал им Суа Холодный Дождь. Похоже, магната не смущала близость азайских берегов и наблюдение с ракетодрома, и Дженнак внезапно понял: Суа готов на все. На все! Возьмет на себя вину за убийство, примет любую кару, но уничтожит