S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I - Тимофей Евгеньевич Перваков

— Клятва принята, — сказал ему Горгон и поспешил успокоить его:

— Но для тех, кто хочет избавиться от руки большого брата, имеется специальная процедура.

— Какая? — оживился не ожидавший какой-либо альтернативы Марк.

— Эти протезы не раздаются всем подряд. Бо́льшая часть участников Гильдии — это рядовые члены: путеводы, ведущие группы только в пределах ближнего Приграничья, их помощники, обслуживающий персонал, технические работники или просто наёмники, выполняющие узкоспециализированные задачи. Они не имеют доступа к лимитированной технике, и уж тем более к технологиям такого уровня. Подобное оборудование выдаётся исключительно доверенным лицам, доказавшим свою лояльность, надёжность и необходимость в столь ценном снаряжении.

На моей памяти не было случая, чтобы кто-то отказался от этого подарка — да и сложно назвать это просто подарком. Такие вещи меняют жизнь. Но на случай отказа у нас предусмотрен запасной вариант — процедура точечного стирания памяти. Всё приобретённое тобой останется: знания, навыки, умения, способность ориентироваться в Стиксе. Однако критически важная информация — маршруты, подробности обстановки, внутренние данные Гильдии, карты, сведения о взаимодействии с объектами, которые могут представлять ценность для посторонних, — будет либо стёрта, либо модифицирована.

Для этого предусмотрена пломба — психологический предохранитель, исключающий попытки восстановления утерянного. Воспоминания будут переконструированы так, чтобы ты осознавал причины, по которым принял решение стереть часть данных, и не пытался вернуть их. Всё будет выглядеть логично и естественно. Ты сам будешь уверен, что так и должно быть.

В Стиксе немного умельцев, способных провернуть такую операцию, но выходы на проверенных специалистов у нас есть. Так что не переживай. Ты человек вольный, и если сочтёшь, что этот путь не для тебя — тебе дадут возможность уйти, и обо мне и большей части наших разговоров ты тоже не забудешь, это не кастрация, а тушировка.

То, что я поставил вас с Оскаром в это положение, — моя личная ответственность. Если мы выберемся живыми и доберёмся до центрального офиса Гильдии, то разберёмся со всем. Ты получишь возможность принять осознанное решение — и тогда уже не будет места недосказанностям. Даже если я погибну, на протезе и «Глухаре» будут все данные, чтобы ты и Оскар не остались без награды и места в Гильдии.

— Что ж, мне остаётся только удивляться тому, как у вас тут всё устроено, узнавать больше о том, что можно ожидать и стремиться закрыть пробелы в знаниях, — ответил чуть успокоившийся Марк.

— Вот и отлично! Эйка теперь всегда с тобой и расскажет всё, что нужно знать обо всех важных вещах. Пока ты разбираешься с интерфейсом, я схожу и принесу кое-что ещё.

На этих словах Горгон ушёл из комнаты, а Марк остался один. Но тут же одёрнул себя. Теперь он даже наедине с собой не находился в одиночестве.

В поле зрения Марка начали проявляться тонкие контуры — почти незаметные отголоски света на периферии сознания. Они не мешали, не перекрывали естественный обзор, мягко интегрируясь в восприятие, словно всегда там находились.

— Первичная калибровка завершена, — задорный голос Эйки прозвучал прямо в голове, будто собственная мысль, только чуть более чёткая. — Начинаю вывод интерфейса.

В правом верхнем углу всплыло первое окно: минималистичная шкала состояния — значок, обозначающий уровень кислорода в крови, ниже — частота сердечного ритма, температура тела. Всё логично, сдержанно, без лишнего визуального шума. Окна не рябили, не отвлекали внимания — лишь находились в ожидании, готовые раскрыться полностью по запросу.

Следом за ними в левом углу возникли иконки сенсорных режимов. Они были едва различимы в стандартном отображении, но стоило Марку сосредоточиться, как одна из них слегка подсветилась: «Оптический спектр» — базовый режим, идентичный естественному зрению. Ниже замерцали «Инфракрасный» и «Тепловизор» и несколько серых заблокированных иконок.

— Все интерфейсные элементы подстраиваются под бинокулярное зрение, — пояснила Эйка. — Ты видишь их только одним глазом, но воспринимаешь так, словно они проецируются в центр твоего поля зрения. Восприятие остаётся естественным.

Действительно, линза не создавала эффекта «двойного зрения», как это случается с монокулярными устройствами. Левый глаз, не оснащённый техникой, не чувствовал диссонанса — его картинка не конфликтовала с выводимой информацией. Дисплей буквально встраивался в реальность, становясь её частью, а не накладывался поверх, как посторонний слой.

Марк моргнул, и Эйка тут же продолжила:

— Глубина резкости скорректирована. Дисплей всегда находится в фокусном расстоянии твоего взгляда. Независимо от того, куда ты посмотришь, данные не будут «прыгать» или сбивать ориентацию, также я всегда понимаю, куда ты обратил взор и на чём фокусируешь зрение, благодаря чему тебе не нужно будет давать мне вербальные подсказки.

В правом нижнем углу появилось ещё одно окно — «Тактическая карта». Пока оно оставалось пустым, но уже через секунду в нём проявились слабые очертания окружения — контуры стен, напольных конструкций, ориентиры и дополнительные данные.

— Карта строится на основе данных микрокамеры, анализа окружающего пространства и прочих источников данных. Адаптируется по мере передвижения. Радуйся! У тебя самая свежая загрузка!

Последним открылось информационное окно, всплывающее только при наведении взгляда на объект, заслуживший пристальное внимание.

— Адаптивная система наведения активирована. Теперь ты можешь видеть в темноте, отслеживать следы, идентифицировать объекты, людей и иных живых существ. Доступ к расширенному функционалу будет предоставлен позже.

Марк глубоко вдохнул, проводя рукой по лицу, словно проверяя, действительно ли линза там.

— Раньше ты мог видеть лишь макушки деревьев – теперь ты зришь в корень всего сущего. — пафосно заключила Эйка, и интерфейс окончательно стабилизировался, слившись с реальностью.

— Каковы твои возможности внутри бункера и какими они станут, когда мы покинем его? — спросил Марк, скользнув взглядом по иконке с символическим изображением человека, мягко переливающейся в поле зрения.

— О-о-о, как приятно, что ты интересуешься моими способностями! — голос Эйки прозвучал с хорошо различимой радостной улыбкой. Она кокетливо растягивала слова, будто ей только что сделали комплимент. — Здесь, в уютных стенах бункера, я свободна, как ветер! Да что там ветер – почти как воплощённый демон Лапласа! Сотни анализаторов и камер, мгновенный обмен данными между всеми совместимыми устройствами, доступ к центральному узлу, управление оборудованием, картографирование в режиме реального времени. Одним словом…

Она выдержала театральную паузу, понизив голос до заговорщического шёпота:

— …я вездесуща! Безумная степень когнитивной свободы, правда?

Марк скептически хмыкнул.

— Но как только мы выйдем наружу… — продолжила она, вздохнув, словно она расстаётся комфортом. — Я становлюсь призраком. Бледным подобием само́й себя. Никаких соединений, никакого