S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I - Тимофей Евгеньевич Перваков

Это автономный сепаратор кислорода. Он вытягивает молекулы воздуха прямо из воды, отсекая лишнее через пористую мембрану из углеродных нанотрубок. Всё, что не является кислородом, уходит обратно. Дышишь так же легко, как на поверхности, благодаря встроенному компрессору. Не является аквалангом, работает хорошо лишь на глубине до пары метров.

Последним он извлёк крюк-кошку.

— Самофиксирующийся. Подносишь к металлу, он прилипает, удерживает до полутора центнеров. Если нет металла — цепляется даже за шероховатую поверхность.

Горгон уже собирался закрыть ящик, но затем хмыкнул и извлёк несколько небольших контейнеров, наполненных мелочами, которые могли стать решающими в критической ситуации.

— На эти штуковины, на которые мало обращают внимания, ведь мы в Стиксе и всевозможных вещей тут — бери не хочу. Но практика показывает, что лучше приучиться таскать на себе всё, чем полагаться на удачу с кластером, на котором рассчитываешь найти предметы первой необходимости.

Первым был компактный набор для экстренного разведения огня — водонепроницаемая капсула, внутри которой хранились химические зажигалки, сухое горючее, магниевые стружки и даже самовоспламеняющийся гель, работающий даже под водой.

— Иногда просто нечем развести огонь, а иногда надо, чтобы он загорелся мгновенно и не погас.

Далее шёл набор капсул с универсальными препаратами. Каждая была промаркирована: антидот против токсинов, сильное обезболивающее, стимулятор для поддержания сознания, антибиотик широкого спектра, ампула с искусственной плазмой.

— Всё предельно просто. Ты вколол — ты живёшь. Ты не вколол — тебя нет. Мы иммунные, но умираем чаще всего, как ни парадоксально, от тех же причин, что и жители старой Земли. Если организму возможно помочь — стоит сделать это не медля ни секунды.

Затем он извлёк скотч, свернутый в небольшую катушку.

— Держит всё — от трещин в броне до проколотых шлангов. Выдерживает огонь, воду и даже кислоту. Вещь мультифункциональна и её полезность зависит от вашего воображения.

Горгон бросил взгляд на молодых людей и видя, что они всё поняли и, что Эйка разъяснит им всё остальное, произнёс:

— Отдых кончился, дорогие друзья, теперь настанет настоящее обучение.

С этого момента события в бункере закрутились с поразительной быстротой.

День начинался в четыре утра. Завтрак — насыщенный, высококалорийный, из продуктов живчика, спорового раствора и горохового сока. Всё максимально полезное, рассчитанное на рост мышечной массы и восстановление тканей. Затем — тренировка слаженности: стрельба из арбалетов, тактические передвижения, общение жестами. Горгон каждый день добавлял новые знаки, требовал моментального понимания, доводил взаимодействие до интуитивного уровня. Если поначалу они спотыкались, то к концу недели короткий жест руки, брошенный в нужное время, передавал больше информации, чем целое предложение.

После стрельбы — физическая подготовка. Не просто бег или подтягивания, а целенаправленные упражнения, заимствованные у элитных спецподразделений. Бои в темноте, спринты с внезапной сменой направления, удары Клювом по подвижным целям, работа на пределе сил. Горгон проверял их баланс, заставлял наносить удары с максимальной эффективностью, следить за центром тяжести и моментом инерции. В бункере было мало места, но выбирать плацдарм не приходилось.

Следующей фазой были испытания на восприятие. Ориентация в темноте, слежка за объектами периферийным зрением, контроль движений по тени, звукам и отсветам. Марк, привыкший к армейским тренировкам, чувствовал, как его тело выходит за свои пределы.

Оскару было тяжелее. К концу дня мышцы горели, легкие разрывались от нехватки воздуха, но никто не жаловался. Только Горгон оставался неизменно спокоен, без малейшего признака усталости.

С каждым днём нагрузки росли. Среда прошла в тактических симуляциях. Нейросеть создавала сценарии нападений, засад, потери ориентации в замкнутых пространствах. Их забрасывали в виртуальные бои, требуя мгновенных решений, слаженности и точности. Марк следил за показателями арбалета: радиация, концентрация углекислого газа, тактическое время. Любая ошибка могла стоить виртуальной жизни.

В четверг Горгон повысил темп. Тренировки в задымлённом пространстве, работа в полной тишине, моделирование атак, когда враг приближался бесшумно. Новые тактические жесты, ускоренное реагирование.

В конце дня — тест на выносливость: бронежилет, 20-килограммовый рюкзак, спринты, удары, бой на пределе усталости. Оскар почти падал от истощения, Марк держался, скрипя зубами. Горгон, как и всегда, даже не сбивал дыхания.

Каждый вечер старожил пропадал в мастерской, но Марк был слишком вымотан, чтобы выяснять на что бородач тратит своё время.

Пятница. Горгон ушёл, оставив их наедине с задачей: взаимодействие без проводника. Нейросеть моделировала сценарии, в которых Горгон пропадал, и они вынуждены были действовать самостоятельно. Слушать шаги, замечать едва уловимые детали, чувствовать опасность задолго до того, как она проявится. Аудиальное ориентирование, бесшумное передвижение, импровизированные методы ведения боя.

Суббота прошла в предельных нагрузках. Обезвреживание ловушек, понимание подземных структур, чтение архитектуры, поиск слабых мест в стенах и потолках. Ориентация в полной темноте, где полагаться на зрение теряло смысл, а мир сводился к осязанию, слуху и подсказкам нейросети. Атаки на пределе возможностей: перехват инициативы, мгновенное реагирование.Но главное — их тела уже менялись. С каждым днём мышцы становились крепче, движения точнее, реакции быстрее. Марк заметил: кончики его пальцев и носа уже отросли.

Прошла лишь неделя, но они были уже другими.

Утро воскресения удивило появлением старожила.

Горгон предстал перед молодыми людьми неожиданным образом. Он возвышался над Марком и Оскаром, собранный, точный, словно полностью завершённый механизм. Каждый элемент его экипировки был на своём месте, ни единой лишней детали, ни единого бесполезного грамма веса. Всё продумано, выверено, приспособлено для реальных условий.

Полное боевое снаряжение сидело на нём идеально, подчёркивая опыт и привычку к такому виду экипировки. Плотный, усиленный костюм, сочетающий защиту и гибкость, скрывал каждую уязвимую точку. Марк невольно поймал себя на мысли, что, глядя на Горгона, уже не видит в нём человека в одежде — только функциональную, отточенную систему, где всё имело своё значение.

— Нравится? — раздался в голове Марка голос Эйки, лёгкий, с нотками кокетливой насмешки.

Марк чуть моргнул, давая понять, что слушает.

— Горгон одет в многослойный костюм, основанный на композитных материалах. Основной слой — высокомолекулярный арамид, способный выдерживать механические нагрузки, резкие перепады температуры и химические воздействия. Под ним скрываются гибкие углеродные вставки, равномерно распределяющие нагрузку, а во внутренних каналах находится система микрокапсул, которые при падении с большой высоты автоматически раздуваются, амортизируя удар.

— Это не просто ткань, а полноценный защитный комплекс, — продолжала Эйка. — Плотность материала такова, что он устойчив не только к разрыву,