S-T-I-K-S: Гильгамеш. Том I - Тимофей Евгеньевич Перваков

Потолок тоннеля, вытянутый во внушительный свод, нёс на себе следы проходки: круговые выемки от секционных резцов, сколы в местах разломов и зоны натёков, где соль под действием влаги сформировала кристальные наплывы. Узкие линейные трещины, протянувшиеся вдоль оси выработки, указывали на зоны ослабления породы, а местами массив выглядел провалившимся, с характерными следами обрушений.

Пол тоннеля был припорошен тончайшей солью, перемешанной с гипсовой пылью. В чёрно-белом спектре она выглядела как плотное пепельное покрытие, скрывающее мельчайшие детали поверхности. В местах, где пыль скапливалась, образовывались размытые волнообразные узоры — следы прохождения техники, движения людей или осевших воздушных потоков.

Воздух дрожал в линзе, из-за высокой влажности создавая лёгкую оптическую рябь, но Эйка по мере возможности старалась убирать подобные оптические флуктуации. В зонах с повышенной фильтрацией воды через породу шахта отражала свет сероватыми блестящими разводами — там соль кристаллизовалась, оседая на стенах чешуйчатыми пластами.

В глубине тоннеля воздух становился плотнее, насыщеннее, а в его завихрениях угадывались слабые течения, намекавшие на возможный выход или новый, ещё неизведанный ход.

Дойдя до кровавых разводов, мужчины увидели гораздо больше, чем ожидали. След, сначала узкий, словно его оставил один раненый человек, становился шире по мере углубления в шахту. Чем дальше они шли, тем больше появлялось рваных обрывков одежды, искромсанных зубами комбинезонов, изрешечённых ударами касок. Они валялись на полу, покрытые коркой запёкшейся крови, зажатые между натёками соли и следами тяжёлых ботинок, оставленных в панике или в неравном бою.

Группа двигалась слаженно, перекрывая слепые зоны друг друга. Горгон шёл первым, чуть пригнувшись, держа арбалет на уровне груди, готовый при малейшем движении спустить тетиву. Марк занял позицию справа, чуть позади, прикрывая фланг, его взгляд периодически скользил вверх, отслеживая любые неровности в соляном своде. Оскар замыкал строй, двигаясь полубоком, контролируя тёмный коридор позади них.

Эйка фиксировала только старые тепловые сигнатуры и не находила никакого движения, никаких признаков жизни.

След, густеющий с каждым шагом, вёл в конец выработки. Мужчины двигались медленно, точно выбирая куда ставить ноги, проверяя каждую тень, каждый выступ в стене. Тишина становилась удушающей, ожидание — тяжёлым.

Рукав оканчивался резким поворотом.

В этом месте проход выглядел иначе. Соляная стена сменялась поверхностью, иссечённой по-другому. Здесь работала не щитовая проходческая машина, а скальный комбайн. Вместо круговых концентрических борозд от тоннелепроходческого комплекса, стена была изрыта хаотичными, но направленными в одном векторе глубокими параллельными канавками, оставленными многоковшовым фрезерным барабаном. Там, где резцы снимали породу более грубо, поверхность выглядела как массив рваных царапин, сползавших вниз, словно застывшие потоки.

Горгон, всё это время внюхивавшийся в воздух, внезапно напрягся и резко поднял кулак вверх, призывая остановиться.

Надо было убедиться, что дальше всё чисто.

Старожил, не теряя времени, склонился к арбалету и быстрым движением отогнул небольшую зеркальную пластину, установленную на шарнирном креплении у кончика направляющих. Осторожно заведя её за угол, он замер, оценивая обстановку через отражение. Несколько секунд он внимательно изучал увиденное, а затем плавно убрал зеркало и жестами передал информацию.

Сначала он резко сделал движение, будто сунул руку в карман, обозначая «лотерейщика». Следом вытянул один палец – «в количестве одной особи». Пальцы правой руки быстро «забегали» по левой ладони, изображая скачущую походку – «бегуны» – «пять штук». Затем перешёл на медленный, отрывистый шаг пальцами по предплечью – «медляки», «восемь голов». И, наконец, волнообразное движение правой рукой – «ползуны», после чего количество на пальцах «четыре».

Когда Марк и Оскар кивками дали понять, что им всё ясно, Горгон показал следующий жест: сначала он вытянул обе руки в стороны, словно натягивал невидимую линию, затем указал два пальца вниз, обозначая «ловушку», и, следом, коротко сжал кулак – номер сценария.

Эйка мгновенно ожила, шепнув Марку в интерфейс:

— Горгон предлагает натянуть трос и использовать белый дым. Заражённые не видят в нём абсолютно ничего, а я смогу отрисовать их контуры. Склад, с которым соединяется этот кластер, глухой – открытых выходов на поверхность там нет. Если ничего не изменилось, их можно ликвидировать без риска привлечь новых и опасности, что их урчание будет услышано кем-то развитым на поверхности.

Они начали отходить так же тихо, как пришли.

Горгон, не теряя времени, извлёк из сумки крюк-кошку и протянул трос поперёк прохода. В стенах выработки остались две анкерные балки, вбитые в породу – крепления для временной опалубки. Он закрепил трос за них и дополнительно зафиксировал обмоткой вокруг металлической распорной трубы, которая некогда поддерживала потолок тоннеля.

Когда всё было готово, люди заняли позиции, выбрав удобную для стрельбы дистанцию.

Горгон поднял с земли пару камней и бросил в проход. Глухие удары отразились от стен. Через несколько секунд двое бегунов появились на повороте, шурша разваливающейся обувью. Они ещё не видели добычи, потому не урчали, но их головы хаотично дёргались в поисках движения, а в глотках раздавалось едва различимое пощёлкивание, производимое голосовыми связками, видимо, таким образом, они обменивались информацией.

Арбалеты щёлкнули почти одновременно.

Первый болт пробил шею, второй ушёл в висок. Тела упали бесшумно, с глухим хлопком, подняв облако пыли.

Остальные мутанты, увидев павших, тут же заурчали, словно кто-то нажал рубильник, и толпой рванули в тоннель. Горгон, не колеблясь, метнул туда дымовую шашку. Жёлтое облако развернулось густым, плотным туманом, заливая проход.

Медляки сразу набросились на трупы, вгрызаясь в плоть, но бегуны, особенно двое в касках, бывших рабочими шахты, резко затормозили, озадаченно оглядываясь.

Два выстрела.

Болт Марка попал в спину медляка, но лишь вызвал раздражённое урчание – тот даже не отвлёкся от еды. Болт Оскара ушёл в каску одного из бегунов – раскрошил пластик, повредил череп, но не нанёс фатального повреждения.

Горгон не стрелял – только наблюдал.

Болты не издавали шума, заражённые почти не реагировали на выстрелы. Жёлтый дым раздражал их чувствительные органы, застилал острый нюх. Слаборазвитые мозги тварей не могли придумать, как ещё понять источник смертей их товарищей, как не продолжать всматриваться, внюхиваться и вслушиваться, стоя на одном месте.

Вторым выстрелом Марк угодил бегуну в ключицу, а болт Оскара ударил в каменную стену и почти беззвучно упал на пол.

Мутанты, видимо, осознав, наконец, что болты прилетают из конкретного направления, направились вперёд, хотя было видно, что их останавливает мысль о трупах своих товарищей.

Медляки по-прежнему жрали, не отвлекаясь, хотя и раздражённо морщили носы. Их не смущало, что ничего не было видно, и их носы ощущали один только запах эфирных масел. Однако бегуны, издав более громкий клёкот, рванули вперёд и