Вскрытие и другие истории - Майкл Ши

гудение веревки, когда я натягивал ее между стропилами. Подвесная дорожка ни в коем случае не должна скрипеть и прогибаться, когда Барнар ступит на нее всей своей тяжестью, ибо к тому времени поток посетителей иссякнет и коридоры внизу будут абсолютно пусты и тихи. И все же веревка отчаянно звенела в моих руках, а любопытные старались ступать и говорить как можно тише, поэтому на каждый узел у меня уходило нестерпимо много времени.

Когда я обогнул поворот и оказался в соседнем коридоре, дела пошли легче, однако пот так и лил с меня, и я все удивлялся, почему он дождем не капает вниз и не выдает меня с головой. Клянусь Черным Разломом, нет ничего хуже, чем висеть под потолком, то и дело на неопределенное время замирая в неподвижности. По правде говоря, это занятие скорее для ящерицы, чем для человека. Но зато, когда дело было сделано и я покидал верхний этаж, наверху, строго параллельно одной из наиболее широких продольных балок, тянулась веревочная дорожка, так что Барнар, ступая одной ногой на нее, а другой – на брус, сможет свободно передвигаться по всей длине коридора, не держась за стропила: руки ему понадобятся для другой работы.

Холод во дворце стоит просто смертельный, так что я, весь мокрый от пота, только чудом не схватил простуду по дороге вниз. Это было совершенно непозволительно: приступ ревматического кашля наверняка сведет на нет все наши усилия будущей ночью. Поэтому, чтобы согреться, я поспешил на набережную, в кабачок, где меня уже ждал Барнар, и заказал стакан горячего поссета.

Барнар отдал мне свое дневное приобретение: кусок заживляющего раны пластыря, которым пользуются ловцы жемчуга, чтобы не привлекать ползунов запахом крови. Он был завернут в лоскут упыриной кожи. Я спрятал его в карман, и, чувствуя себя значительно лучше после стакана горячего питья, заказал еще один. Тут я заметил, что остальные посетители кабачка то и дело бросают в нашу сторону заинтересованные взгляды, стараясь в то же время держаться на почтительном расстоянии. Барнар вполголоса объяснил:

– После моего ухода ты можешь унаследовать ссору. Двое трапперов, по паре челюстей у каждого. Довольно крупные, заводила тот, у кого ожерелье украшено клыками ползуна. Я не стал ломать ему руку, побоялся, что будет слишком заметно, если придется выносить его из зала. Им наверняка сообщат, что ты со мной, и, если они примут тебя за слабака, жди неприятностей.

– Понятно, – отозвался я. – Еще какие-нибудь рекомендации будут?

– Застрельщик не слабак, но неповоротливый. Второй – обыкновенная шестерка.

Намерение Барнара оставить меня в этом трактире одного говорило о том, что самого главного поручения, выпавшего на его долю в этот день, он пока еще не выполнил. В общем-то, мы с самого начала подозревали, что делать это придется ночью, так как всякие колдуны да чародеи – птицы по преимуществу ночные.

– Значит, ты еще не нашел никого, с кем можно было бы посоветоваться? – спросил я.

– Имя узнать и то дорогого стоило, – проворчал он. – Сколько вина надо выпить да сплетен переслушать, прежде чем нападешь на нужный след. Но, похоже, есть одна болотная ведьма, которая может нам помочь. К ней я и отправляюсь, она живет в северной трясине. Проводника я уже нанял, он ждет меня вместе со своим плотом.

– На обратном пути заберешь ползуна?

– Да. Встретимся на рассвете в доках, где сошли на берег сегодня утром.

– Удачи, Бык. Торгуйся как следует. Больше одной жемчужины не предлагай, а то она решит, что ты совсем зеленый, и подсунет тебе всякую чепуху.

Вскоре после его ухода я тоже вышел из трактира и отправился искать ночлег, подальше от неприятностей. Но, похоже, за мной следили. Это были настоящие головорезы, из тех, что выходят на дело под покровом ночи. Не прошло и пары часов с тех пор, как я растянулся на одной из множества лежанок походившего на ночлежку большого постоялого двора, а меня уже разбудили пинком в подошву.

Ложась спать, я пристроил копье, которое оставил мне Барнар, рядом с собой под одеялом, острием вниз. Именно так следует поступать, чтобы немедленно пустить его в дело против всякого, кто нападет на вас ночью со стороны изножья. Я не оставил моим разбойникам выбора, устроившись головой к стенке. Разбуженный неожиданным ударом, я секунду вглядывался в окружающий меня мрак, пока не различил две фигуры, маячившие у меня в ногах. Еще секунда ушла на то, чтобы по блеску ожерелий опознать, кто из них кто.

В следующее мгновение человек, который разбудил меня, резким свистящим шепотом произнес всего одно слово: «Давай». Вероятно, он хотел добавить что-то еще, но наконечник моего копья, прошедший прямо сквозь его сердце, воспрепятствовал этому.

Я предусмотрительно вогнал жало копья ему в сердце, но не дальше, так как знал, что оружие понадобится мне в ту же секунду; носящий две челюсти траппер наверняка отличается хорошей реакцией. И точно: второй тут же опрометью кинулся вон, словно увидевшая терьера крыса. Одним рывком я выдернул копье из тела и поднялся на ноги. Охотник двигался быстро. Мне пришлось поднапрячься, чтобы успеть прицелиться и послать копье, пока он не скрылся из вида. Оно настигло его и прошило грудную клетку слева, прямо возле локтя, в то самое мгновение, как он выбегал в двери. Копье входило в плоть бегуна, когда тело первого охотника упало на пол. Клянусь, я успел как раз вовремя, чтобы подхватить его и не дать наделать шума. Потом втащил его на свою лежанку и отправился за вторым. Некоторые из моих соседей проснулись, но продолжали прикидываться спящими, видя, что потасовка уже закончилась. Я приволок второго траппера к кровати, положил рядом с коллегой и накрыл обоих одеялом. Потом собрал вещи, вытер наконечник копья и пошел досыпать на другой постоялый двор.

VI

Ранним утром на болотах пустынно и тихо, как на кладбище: снизу поднимается волглая пелена, так что между землей и облаками не остается ни глотка чистого воздуха. Нестройными колоннами туман вторгается на набережные, и, стоя у самой кромки воды, невозможно даже разглядеть пирамиду. В такое сырое и промозглое утро я и отыскал Барнара в гавани. Мы вместе проволокли спеленатого ползуна через нижнюю террасу к входу во дворец.

Внутри уже наблюдалась кое-какая активность: то тут, то там через распахнутую дверь таверны можно было видеть половых, которые раздували огонь в очаге общей залы. Мы торопились, но не бежали, не опасаясь расспросов. Поскольку Присутственная палата будет стоять на замке до самой церемонии обожествления, то нет