Партизаны - Алексей Дягилев

и второй глаз. Пламя, вырывающееся из пламегасителя на конце ствола, слепит меня. Не будешь закрывать глаза, вообще хрен что разглядишь. Но глаза боятся, а руки они крепкие, так что и пули из моего пулемёта находят свои лежащие мишени. Что-то Александра замолкла? Э нет, снова стреляет, видать перезаряжалась. Пора и мне, добиваю последние патроны и присаживаюсь за дощатой стенкой.

Упс! А по мне оказывается тоже стреляют. Пока грохотал пулемёт я толком ничего и не слышал, а сейчас даже вижу, как в досках появляются новые дырки. По брёвнам сруба тоже что-то щелкает, и я даже догадываюсь, что это. Но снизу меня прикрывают брёвна, толстые плахи потолка и полметра перегноя, который насыпан для утепления. А вот дюймовые доски фронтона пулю не держат. Вот же я идиот. Нет чтобы заранее побеспокоиться и сделать амбразуру пониже. Ведь в слуховое окно только наблюдать хорошо, отстреливаться из него — плохая идея. Подсоединив барабан, заправляю новую ленту и успеваю дать всего лишь одну очередь. После чего, бросив пулемёт, рыбкой ныряю подальше от окна. Чуйка, она дама капризная, хоть раз не послушаешься, в другой раз не свезёт.

Я буквально вижу, как пули мочалят доски вокруг окна, и слышу, как свистят рикошеты надо мной. Так что, закрыв глаза, пытаюсь чисто инстинктивно закопаться в перегной, на котором лежу. Подловил фриц, опытный гад попался, дождался, когда я высунусь. Умом я понимаю, что нужно быстрее валить с чердака и скатываться вниз по лестнице, но не могу сдвинуться с места. И просто боюсь пошевелиться, пока пули свистят надо мной и дырявят кровлю. Очнулся я только тогда, когда свистеть перестало, а внизу раздались знакомые хлопки миномёта. Разворачиваюсь и на четвереньках ползу обратно. Стиснув зубы и матерясь про себя. На чердаке стало гораздо светлее, свет от ракет тут не причём, просто доски вокруг слухового окна расщепило в труху и проём расширился во все стороны. Уцелели только верхние черновые венцы сруба, во всяком случае, сквозных пробитий я не заметил. Вооружение и снаряжение моё почти всё уцелело, не повезло только телефонному аппарату, ну а фронтон и кровлю придётся чинить.

Установив пулемёт за верхним бревном сруба, подбираю бинокль и ищу своего обидчика. Будь ты хоть трижды Верная рука и четырежды друг индейцев, но с такой кучностью из ручного пулемёта не постреляешь, значит это что-то другое. Немного из глубины чердака смотрю на дорогу. Как раз взлетела новая люстра и я увидал этого гада. Старый обшарпанный броневичок стоял в пятистах метрах на просёлке и фигачил по домику поросят. Надеюсь, что его обитатели поумнее меня, и там уже давно никого нет. Бронеавтомобиль хоть и неказистый — обычный Sd.Kfz. 221, и пулемёт у него винтовочного калибра, но броня-то всё-таки есть, и из пулемёта его не взять, во всяком случае с пятисот метров. Было бы хоть завалящее противотанковое ружьё, показал бы ему где раком зимуют. Из миномёта можно попытаться накрыть, но цель подвижная, так что когда пристреляешься, уже поздно будет, да и связь у меня накрылась. Макар пока одним миномётом сдерживает немецкую пехоту, но это ненадолго. Надо валить отсюда пока целы, и кое-что придётся бросать. И почему мы не заминировали эту дорогу, не при свете дня, а чуть позже, а теперь только гранаты остаются, но кто же нас на гранатный бросок подпустит.

Жалко бросать, нажитое непосильным трудом, но и всё не утащить, бойцов мало. Два миномёта, остаток бэка, два пулемёта, куртка замшевая… А мы ещё с дуру весь боекомплект на позиции выгрузили. Но хоть что-то можно попробовать уволочь, до опушки рукой подать, хотя хрен с ним, главное — людей спасти.

Глава 28

Подобрав всё своё вооружение, а порожние пулемётные ленты и коробки скидав в вещевой мешок с патронами, ползу к выходу.

— Внизу есть кто живой? — кричу я, высунувшись в проём люка.

— Я, Шура. — Отзывается кто-то тонким неуверенным голосом.

— Иди сюда, Яшура, принимай. — Подаю я сначала пулемёт, потом вещмешок с боекомплектом, а следом спускаюсь сам. В сенях темно как у негра в известном месте, так что к выходу пробираюсь почти что наощупь.

— За мной! — Не глядя, командую я бойцу и выскакиваю из хаты, уже на бегу приводя к бою свой автомат. Укрывшись за домом, выглядываю из-за угла, пытаясь прояснить обстановку. Наш миномёт стреляет, укрывшись за бревенчатым амбаром, стоящим слева от дома. Макар отдавал команды, находясь внутри этого строения. С миномётом управлялись только два человека, остальных бойцов я не увидел. Но судя по открытой калитке, позицию они заняли в сточной канаве возле подъездной дороги. Позиция так себе, но это единственный выход. Когда немцы подойдут ближе, ошеломить их кинжальным огнём, после чего закидать гранатами. Вот тогда будет шанс оторваться, при условии, что броневик застрянет в снегу. Но на авось надеяться нечего, нужно его как-то остановить или раскурочить. Небось получится.

— Где ты там телишься? — Не услышав за спиной топота ног, а только грохот падения на крыльце, обращаю внимание на своего помощника, ища и не находя его взглядом.

— И вовсе я не телюсь. Поскользнулась и бухнулась. — Оправдывается девушка, подходя ко мне, морщась и потирая ушибленное место.

— Александра, душа моя, тебя-то сюда каким ветром надуло? — по привычке юморю я, наблюдая за её выражением лица. Света от спускающейся на парашюте ракеты здесь хватало, поэтому все эмоции девушки читались на её чумазой симпатичной мордашке.

— Не надуло меня! — Возмущённо ворчит Саша. — Я тут миномёт охраняю и за тылом приглядываю.

— А оружие твоё где, охраняльщица?

— Забрали у меня пулемёт, сказали, что в тылу я нужнее. А из этого я не умею. Покажете как стрелять, товарищ командир?

— Пойдём в дом, — забираю я у неё трофейный ручник, — у меня есть идея получше. — Поднимаемся по высокому крыльцу и через сени проходим на кухню.

— Сядь здесь. — Указываю на самое безопасное место за печкой. — Найди мне в вещмешке ленту с бронебойными патронами и забей пустые.

— А бронебойные, это какие?

— Ищи с красным кольцом вокруг капсюля. — Пробираюсь я в горницу и устанавливаю ручник на треножный станок, получился станкач. Окна в доме небольшие, но по извечной деревенской традиции их много и находятся они низко от пола. Например в этой горнице целых шесть: три с фасада смотрят