Темный Лорд устал. Книга IV - Тимофей Афаэль

Квартира была скромной — однокомнатная, с потёртой мебелью и протекающим краном на кухне, но она была его. Тихая и спокойная — место, где можно было просто существовать, не притворяясь, не играя роли.

Мурзик спрыгнул с его плеча и направился к миске с едой, которую Даниил наполнил утром.

Даниил опустился на старый диван у окна и посмотрел на город за стеклом. Сумерки опускались на Котовск, уличные фонари зажигались один за другим, а где-то вдали, на промышленной окраине, виднелись огни завода «Деус» — яркие, холодные.

Даниил сидел и думал о том, что видел сегодня. О лицах людей, об их словах, об их покорности.

Они смирились, приняли и убедили себя, что это лучше, чем ничего.

Может, они правы, — подумал он устало. — Может, действительно лучше плохая работа, чем никакой. Но почему тогда внутри так противно от этих слов?

Он не знал ответа.

Мурзик, доевший свой ужин, запрыгнул на диван рядом с Даниилом и устроился у него на коленях, мурлыкая.

Даниил машинально погладил кота, глядя в окно на умирающий город, который цеплялся за иллюзию спасения.

И не знал, что хуже — безнадёжность или ложная надежда.

* * *

Даниил шёл по узкой тропинке через небольшую рощу на окраине Котовска, и с каждым шагом чувствовал, как напряжение последних дней медленно отпускает. Эта роща стала его убежищем за последние месяцы. Маленький островок тишины и покоя в сером, депрессивном городе — место, где он мог просто сидеть, дышать, пытаться собрать осколки своей разбитой души.

Мурзик бежал рядом, время от времени останавливаясь, чтобы понюхать какой-нибудь куст или проверить интересную тень.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки оранжевого и розового. Воздух был свежим, прохладным — типичный осенний вечер.

Даниил дошёл до своего обычного места — небольшой поляны в центре рощи, где росло старое раскидистое дерево. Он постелил туристический коврик и опустился на него, прислонившись спиной к стволу, и закрыл глаза.

Он пытался медитировать каждый вечер, когда удавалось выбраться сюда. Не ради каких-то мистических озарений или духовного роста, а просто чтобы успокоить разум и отпустить мысли. Найти хоть немного внутреннего покоя.

Даниил сделал глубокий вдох. Выдох, ещё один. Сосредоточился на дыхании, ощущении земли под собой, шелесте листьев над головой.

Обычно это помогало. Через несколько минут он начинал чувствовать, как разум успокаивается, как мысли замедляются, как внутри появляется та самая тишина, которую он искал, но сегодня что-то было не так.

Даниил сидел, дышал, пытался войти в медитативное состояние — но покоя не было. Вместо этого он чувствовал… дискомфорт. Навязчивый, словно что-то царапало по краю его сознания, не давая погрузиться в тишину.

Он нахмурился, не открывая глаз, и попытался погрузиться глубже. Отпустить мысли, сосредоточиться только на дыхании.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Но дискомфорт не уходил. Наоборот — становился яснее и острее.

Воздух вокруг казался… колючим. Это был единственный способ описать это ощущение. Словно невидимые иголки покалывали его кожу, его разум.

Что, чёрт возьми происходит?

Даниил открыл глаза и огляделся. Роща выглядела как обычно: деревья, кусты, трава. Ничего необычного, но ощущение оставалось и чем больше он обращал на него внимание, тем яснее это становилось.

Что-то было не так с этим местом — с самим воздухом и атмосферой.

Даниил медленно поднялся на ноги, продолжая оглядываться.

Его дар, который он выпускал только для того, чтобы помочь людям, отозвался. Он не активировал его намеренно, дар включился сам, реагируя на что-то в окружающей среде.

И то, что он почувствовал, заставило его напрячься.

Энергетический фон места изменился.

Обычно в этой роще он ощущал спокойствие и гармонию. Природа, даже такая скромная, как эта небольшая роща, имела свой ритм, свою мелодию — тихую и успокаивающую. Но сейчас эта мелодия была… искажена. Словно кто-то взял и добавил фальшивые ноты или наложил какофонию поверх нее.

Даниил стоял, пытаясь понять, что именно он чувствует. Может, дело в нем самом…

Все-таки, нет, это не его собственное беспокойство или внутреннее состояние, проецирующееся на окружающий мир. Воздействие точно было внешним, что-то менялось в самой ткани этого места. Привычная гармония природы была нарушена.

Он посмотрел на деревья вокруг. Присмотрелся внимательнее и заметил, что остатки листьев на некоторых деревьях были не такими, какими должны быть в это время года. Вместо желтого или коричневого цвета, на них проступали серые пятна.

Трава под ногами местами была вялой, поблёкшей.

Что происходит?

Мурзик, который до этого момента спокойно обнюхивал окрестности, вдруг замер.

Его шерсть медленно встала дыбом, хвост распушился, а уши прижались к голове. Кот издал низкое, утробное шипение — звук, которого Даниил никогда раньше от него не слышал.

Даниил быстро подошёл к коту.

— Мурзик? Что случилось?

Кот продолжал шипеть, глядя в сторону — туда, где за деревьями виднелись огни промышленной зоны, туда, где находился завод «Деус». Его глаза горели каким-то странным, почти разумным гневом.

Даниил проследил за его взглядом. Посмотрел на далёкие огни завода и почувствовал, как дискомфорт внутри усиливается.

Оттуда. Это идёт оттуда.

Он не знал, что именно «это». Не понимал природы того, что чувствовал, но инстинкт кричал, что что-то очень, очень неправильное происходит в этом городе, и источник этой неправильности — завод.

Даниил присел рядом с Мурзиком, положил руку на спину кота, пытаясь успокоить его.

— Тихо, дружище. Всё в порядке.

Но это была ложь, и они оба это знали. Ничего не было в порядке.

Мурзик перестал шипеть, но шерсть так и осталась стоять дыбом. Он прижался к Даниилу, продолжая настороженно смотреть в сторону завода.

Даниил сидел на поляне в своей роще — в месте, которое должно было быть убежищем, островком покоя.

Да только покоя больше не было, что-то отравляло саму землю и Даниил не знал, что с этим делать.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, сумерки сгустились. Огни завода на горизонте стали ярче.

Даниил поднялся, взял Мурзика на руки и направился обратно к городу. Ощущение неправильности не уходило и осталось с ним — буквально въелось в сознание. С каждым шагом крепло понимание — в городе происходит что-то очень плохое.

* * *

Даниил принял решение через три дня после того визита в рощу.

Три дня, в течение которых симптомы только усиливались. Город медленно, но верно погружался в какую-то болезнь. Мигрени у людей участились, агрессия на улицах стала нормой, а его роща — последний островок покоя — превращалась в место, где невозможно было находиться