Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин

и массивная древняя магия. Как удар дубиной из берцовой кости мамонта. Её ни с чем не перепутать. Тьма… Тут сложнее, что-то, судя по твоему рассказу, комбинированное родовое, но не факт, да. А огонь вышел — абсолютно чистейший, инстинктивный. Сама стихия уничтожения. Наиболее распространённая рефлекторная реакция на атаку фантомных сущностей, что методом забора магии создают ощущения холода. Конечно, только у тех магов, в природе которых в принципе есть огонь. Проблема в том, что все три эти направления отдельны, не плюсуются, не сочетаются. Насколько мне известно, конечно. Ну а информация о том, что Поттеры — потомственные артефакторы с вкраплениями зельеваров, вовсе вгоняет в недоумение, поскольку для развития этих профессий нужна вообще другая магическая база.

Я пожал плечами:

— С ходу напрашиваются несколько выводов: Поттеры род не настолько старый, либо утерявший, эм-м, спецификации. Либо позже откроются у меня ещё какие-нибудь дополнительные магические дары, придающие смысл такому набору. Пока рано судить. Кстати, зачем мне понадобится «много плазмы»?

Флоримон задумчиво огладил бороду:

— Возможно, возможно… А из эктоплазмы я научу тебя делать грунтовку для холстов. Ты же упоминал о своём намерении делать записи? Да? Так вот, пергамент — довольно дорогой материал, ведь для его создания используется кожа магических животных. Даже под заклятием максимального растяжения, позволяющим делать лишь простые записи, один свиток один на два фута стоит, в среднем, галеон.

Нет, в обширных доменах, где выращивают домашних или охотятся на диких животных, пергамент могут производить для личного использования вообще бесплатно. Но домен Уэлсли наличием животных похвастаться не может. Нам только покупать. Впроче, давно уже найдено местное оптимальное решение. Уэлсли испокон веков используют комбинацию, необходимую для рисования живых картин, только используемую для записей.

Крапивный холст и призрачная грунтовка. Только вместо красок используют обычные чернила, впрочем, сойдёт и отсечённая кровь. Наносится закрепитель и запечатывается корректором. Закрепитель — это специальная комбинация рун, не дающая расплыться шрифту по призрачной основе. А корректор — это магическая печать, позволяющая подновлять подачей магии чёткость шрифта, либо, напротив, шифровать информацию. Впрочем, для обычных записей он не обязателен.

— А что такое отсечённая кровь?

— Кровь самого волшебника, отсечённая ритуалом от личности, для избежания возможности воздействия на него через записи. Это не сложный универсальный ритуал, которым необходимо пользоваться постоянно, внеся его в полезные привычки. Он отсекает не только кровь, но и выпавшие или отрезанные волосы, остриженные ногти и прочие отвалившиеся от волшебника куски.

— И какой смысл использовать тогда кровь вместо чернил, когда она отсекается?

— Отсекается от личности. Магическая составляющая-то никуда не исчезает. Так же, как и родовая привязка, к слову говоря, и возрастная. На этом, кстати, завязано множество библиотечных чар, корректирующих родовые фолианты, давая членам рода именно ту информацию, к которой он готов.

— В смысле, если я прочту одну и ту же родовую книгу в десять лет и в пятьдесят, это будет всё равно, что две разных?

— Совершенно верно. По малолетству конкретики из книг получишь очень мало. Потому что, по мнению магов, дело ребенка — это, в первую очередь, развивать собственный мыслительный аппарат. Размышлять о прочитанном, строить собственные версии, причём совершенно не важна их верность, правильность и подтверждение. Важно лишь развитие мозга. Позже родовые фолианты дадут более полные версии, со специфическими рецептами, заклинаниями, схемами, расчётами, уловками и ухватками.

— А в хогвартской библиотеке как тогда… Там же есть библиотека?

— А об этом подумай сам, — хмыкнул колдун и сделал приглашающий жест, добавив:

— Пока же давай попробуем узнать, насколько ты сможешь зарядить хотя бы один мегалит.

Глава 31. Тригон заряжен

Спустя пару часов я сидел, закутавшись в махровый плед, который на меня очень уютным способом накрутил домовик, и смотрел в огонь камина. В ладонях, сложенных горстью, устроился медный кубок объёмом не меньше пинты с короткой тонкой ножкой, очень удачно вписавшийся в конфигурацию ладоней. Отблески от огня прыгали по его архаичной чеканке в виде туров и зубров, создавая иллюзию движения. Отвар же в кубке щекотал ноздри резким ароматом незнакомых трав с медовыми нотками.

Несмотря на то, что пил его я мелкими глотками минут двадцать, он ни на долю градуса не снизил температуру, которую мои рецепторы фиксировали, как 41 градус по Цельсию. А вот сладость у него была вполне реальной, что навевало мысли о существовании магических пчел, творящих магический мёд. Каждый глоток напитка сопровождался ощущением приятного жара, что будто поднимался из желудка в грудную клетку. Отчего каждый глоток заставлял таять внушительную ледышку, которая словно застряла в пищеводе.

Флоримон бесшумно покачивался в кресле-качалке рядом, время от времени подносил к губам длинный мундштук трубки и после длинной затяжки выдыхал в камин гирлянды фиолетовых колец дыма.

Видимо, у хозяина домена имелся какой-то артефакт или чутьё, поскольку он нарушил молчание ровно в тот момент, когда ледышка у меня в груди полностью растаяла.

— Ощущение магического холода возникает не только от быстрой потери магии за единицу времени, но и является основой отслеживания её количества. Я не стал тебя предупреждать, поскольку через подобные действия дети магов обычно открывают способность к числовому, процентному или объëмному исчислению имеющейся у них в данный момент в наличии магии.

Я вздохнул, отпил ещё глоток отвара и поставил кубок на столик, чувствуя, что налился этого зелья до самого горла, и сказал:

— Ну что же, у меня, похоже, этого полезного свойства нет. Либо нужно применять какие-то специальные родовые методики, доступа к которым у меня также нет. А отвар хорош… Хорошо восполняет магию.

В ладони Флоримона появилась его светло-коричневая резная палочка с красным кристаллом в кончике. Он сделал ею указующий жест, и в угли камина послушно нырнули два сучковатых полена из поленницы. Пламя разом перекинулось на них, словно они были пропитаны бензином, каминная труба загудела, втягивая воздух, а из топки дохнуло жаром.

— Это не отвар, а напиток. Вересковый мёд. О нём, кстати говоря, даже маглы помнят. Точнее, помнят легенду о поиске его рецепта одним королëм из ведьмаков. Бедняга научился пользоваться магией в бою, но очень страдал без магической подпитки. А касательно свойств… Не обязательно они раскрываются с первого раза, Гарольд. Чем более сложные дары рода предполагается активировать, тем слабее вероятность мгновенного постижения.

Я закутался в плед плотнее, защищаясь уже от избытка тепла, и задумчиво проговорил:

— Согласен. По меньшей мере, мы теперь знаем, что я вполне способен зарядить за раз два мегалита под завязку. И даже не упасть от… Эм-м упадка сил.

— Только потому,