Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

сохранить хотел! — мелко крестясь, затараторил хозяин постоялого двора. — Думал, убили вас. Так я для наследничков сберечь хотел. Барин, не серчай! Всё в сохранности лежит, принесу всё до последнего платка. Христом богом молю, не убивай!

Киж схватил его за ворот рубашки. Ткань затрещала, когда мертвец поставил мужичка на ноги.

— Вернёшь, куда ты денешься. Вперёд! Шевели ногами!

Из-за стола картёжников послышались одобрительные возгласы. А пехотный капитан закричал:

— Так его, Дмитрий Иванович! Тот ещё ворюга. Если что, зовите, помогу прищучить шельму.

Хозяин постоялого двора окончательно сник и послушно поплёлся обратно под присмотром Кижа.

* * *

Вернув вещи и взяв сто рублей «компенсации», Киж вытряс из мужичка подробности. Постоялый двор, по сути, принадлежал Салтычихе, и он был лишь управляющим. Здесь частенько останавливались зависимые от кровавой барыни купцы, бурмистры многочисленных имений и прочие «сотрудники». Один из них и опознал нас, о чём донёс своей хозяйке. Мужичок помог организовать на нас засаду и был убеждён, что я уже никогда не вернусь. Сам он в нападении не участвовал и не видел, что Киж вышел победителем из схватки. Когда всё затихло, убрал трупы и позарился на наш багаж.

Пока Киж его допрашивал, я приводил себя в порядок. Умылся, переоделся и надел кобуру со small wand’ом. Разбудил Ермолайку, проспавшего в конюшне всё веселье, и велел ему закладывать наш экипаж. А когда вернулся, у «хозяина» постоялого двора были сломаны обе руки — мертвец терпеть не мог воров и преподал жестокий урок.

— Оставь его, Дмитрий Иванович. Идём, нам надо подыскать новое место жительства.

Киж кивнул, наклонился и зловещим шёпотом произнёс:

— Если ты кому-нибудь хоть слово о нас скажешь, я тебя найду. И буду медленно резать на мелкие кусочки. Понял?

В глазах мужичка плескался ужас, он часто закивал и попытался поцеловать мертвецу руку.

— Никогда, барин. Никому, ни звука. Молчать буду, молиться за вас каждый день стану, в монастырь уйду грехи замаливать.

Киж погрозил мужичку напоследок пальцем, и мы, подхватив багаж, вышли в общий зал.

— Дмитрий Иванович, — дорогу нам заступил картёжник-капитан, — съезжаете? И правильно, мне тоже этот прощелыга не понравился. Сам собирался переехать сегодня. Не желаете ли составить мне компанию? Вместе веселей, да и я отыгрался бы у вас.

Капитан протянул мне руку и представился:

— Гордецов Андрей Иванович.

— Урусов Константин Платонович, — я пожал его крепкую ладонь.

— Константин Платонович, и вас я тоже приглашаю. Зачем вам постоялый двор или гостиница? Поселимся у моего друга, в десяти комнатах всем места хватит.

— Не думаю, что это удобно.

— Ещё как удобно! Наоборот, мы окажем хозяину неоценимую услугу. Представляете, совсем потерял волю к жизни. Весь день только и делает, что лежит на диване. Даже обедать изволит лёжа!

— Он болен?

— Если бы! Здоров как бык, но подвержен ужасной меланхолии и упадку духа. А мы бы все вместе его подбодрили, привели в чувство. Стыдно сказать, я в одиночку не смог его уговорить подняться.

Мы с Кижом переглянулись. Предложение неожиданное, но очень своевременное. Частная квартира для наших целей будет гораздо удобнее.

— Говорите, должны отыграться у Дмитрия Ивановича?

— Именно! Дело чести, можно так сказать.

Глядя на капитана, больше верилось в финансовую дыру, пробитую Кижом, а не вопросы виртуальной чести. Так что я согласился и по дороге шепнул мертвецу, чтобы дал бедняге капитану отыграть большую часть денег.

* * *

Хозяин квартиры, Илья Ильич, оказался довольно молодым человеком не старше тридцати лет. Тучным от постоянного лежания, но недурной внешности. Лёжа на огромном диване и кутаясь в тёплый халат, он напоминал неуклюжего морского котика на берегу океана.

— Ах, судари, какая приятная неожиданность! — Илья Ильич крайне обрадовался, когда Гордецов заявил, что пригласил нас к нему жить. — Мне будет радостно, если вы поселитесь в моём скромном жилище. В этом приюте скорби бывает так скучно, что хоть не просыпайся весь день. Выбирайте любые комнаты, судари. Я уже и забыл, когда бывал в них. Мне, знаете ли, и на моём диване неплохо. Кстати, вы завтракали? Нет? Отлично! Захар! Заха-а-ар! Срочно неси телятину!

Пока мы устраивались в своих апартаментах, слуга Захар накрыл нам стол в той же комнате, где возлежал хозяин квартиры.

— Илья, — Гордецов подошёл к дивану и укоризненно покачал головой, — ты и есть лёжа собираешься?

— Ну, право, Андрей, не вставать же из-за такой малости.

— Нет уж, изволь подняться и составить нам компанию за столом. Давай, давай, поднимайся, лежебока.

Ворча, издавая протяжные стоны и жалуясь на бесчувственность друга, Илья Ильич всё ж прошествовал к столу. Не прошло и минуты, как он оживился и показал себя весьма неглупым и начитанным собеседником.

— Зря ты отказываешься поступить на службу, — попенял ему Гордецов, — с твоим умом мог бы сделать недурственную карьеру.

— Ах, оставь, Андрей! Всё знаю, всё понимаю — но силы и воли нет. Проснусь утром, в голове столько мыслей, столько идей, столько планов. Но встать нет никакой возможности. Уж и Захар приходит да пытается меня поднять, ан нет, не выходит. Лежу, размышляю, вижу всю Россию насквозь, знаю, как исправить несправедливости, но даже пообедать — труд нелёгкий.

Я усмехнулся на последнюю его фразу. Насквозь, значит? Ох уж эти эксперты во всех областях знаний, им только дай рассказать с дивана, как правильно. Но Илья Ильич заметил мой смешок и посмотрел на меня пристальным взглядом.

— Вы, Константин Платонович, зря мне не верите. Ваша работа с пушками Шувалова была выше всяческих похвал. Очень жаль, что ваши заслуги не оценили по достоинству.

Илья Ильич несколько раз моргнул, будто сам не понял, что сказал, и переключился на Гордецова. А я напрягся и просканировал его магическим взглядом. Да нет, обычный человек без Таланта, ничего особого в нём нет. Я повернул голову, всмотрелся в диван и закашлялся. Откуда там такая сложная связка Знаков и что она делает?!

Глава 17

Михаил

Торопиться я не стал. Спокойно сидел за столом, поддерживал беседу и даже не смотрел на магический диван. Успеется ещё — обследование таких артефактов надо проводить вдумчиво, не спеша, без отвлекающих разговоров и посторонних людей.

— Судари, ну хоть вы скажите! — Гордецов всплеснул руками. — Невозможно вот так лежать целыми днями и ничего не делать. Уму непостижимо, ведь жизнь проходит мимо!

— Знаю я, что у тебя за жизнь. Вечная беготня взапуски, вечная игра дрянных страстишек, особенно жадности. Сплетни, пересуды, щелчки друг другу, это оглядывание с ног до головы. Только и слышишь: «Этому дали то, тот получил аренду», «Этот проигрался вчера в