"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

если темные редки, а стихия нужна, то браки наверняка в основном ведутся с теми, кто обладает такой же стихией. И наверняка новая кровь нужна кланам, у которых как минимум половина темных империи близкие родственники. Но это не все проблемы для Исау, есть кое-что посложнее, чем похотливые поклонники из сотни кланов.

— У нас нет своей техники для сестренки, — опять начала плакать Агау. — Ну не было у нас темных! Мама, перед тем, как уйти в море, сказала нам, что нашла учения проклятого, что был наполнен тьмой, но так и не передала нам свитки.

— Понятно, — выдохнул я. Не понравилось мне упоминание о проклятом, ох как не понравилось.

И если все водники и воздушники получали основное обучение дома, пользуясь тайными знаниями и секретными техниками, а в школе в основном просиживали штаны, как, например, мастер, у которого отец был директором школы воды, то для Исау нет ни единого свитка со знаниями. В классе она по знаниям, а не по таланту занимает почти последнее место, а вот талант Исау, если Агау не врет, дает оторваться темным и старших курсов. Сырая сила у неё имеется, и сейчас все ожидают того, как среагирует на её поражение мастер.

— Она проиграет, так папа сказал, но я верю, что у неё есть шанс, — тихо прошептала Агау, пока я шел за кузнецом, что уже тащил меня за собой, настойчиво тянув за пояс. — Калибан, ты можешь ей помочь?

— Не знаю, — прорычал я, нагибая голову и входя в кузницу, что была недалеко от арены, с которой сейчас уносили очередного окровавленного ребёнка.

Я примерно знал, что обычно ждет одаренного талантливого стихийника, у которого не хватает знаний на изучение своей стихии. Еще на корабле этим поделилась со мной Керсана, что сейчас должна быть где-то здесь на базаре.

Если стихийник мужчина с малым даром, то его берут на службу в специализированный клан, клятва на крови и так далее, практически обыкновенная вассальная клятва, которую практиковали в одной из моих прошлых жизней. Но с запретом на секс на время службы, полный запрет, и наказания за нарушение очень жесткие. Если такой мужчина разделит ложе с женщиной из клана с талантом к стихии, и не дай боги все же смешает кровь и девушка забеременеет, то мужчину ждет кастрация или смерть, а если все же смерть его минует, в силу одаренности или по иным обстоятельствам, то случится, конечно же, свадьба, с понесшей от него женщиной, но кастрация все равно будет. И будет он не первым по старшинству мужем, в разбавлении крови мужчина кланы, видать, не интересовал. Почему то, эх, нецивилизованные варвары не захотят мне сделать гарем, ведь во мне есть тьма, а кастрация меня точно не интересует.

Но с Исау все одновременно и проще и сложнее, её выбрали на соревнование не просто так, и Агау запретили на них появляться также не просто так. Исау одарённая, необученная, и явно проиграет, и мастеру Иньху покажут, что у него нет иного выбора иначе как задуматься о судьбе своей дочери и внуков.

И он согласится на свадьбу, которая рассчитана на подобных Исау, станет третьей или четвертой женой какого-нибудь владеющего, которому захотелось попользовать молодое тело. И девушка нарожает как минимум с десяток детей, в основном девочек, которые будут дорогим товаром, а чтобы мальчиков не было и чтобы Исау рожала почаще, постараются местные лекари и маги жизни. И, к сожалению, старики тоже хотят здоровых детей, особенно если они главы центральных родов кланов.

Незавидная судьба, и в данный момент судьбой своей будет распоряжаться не Исау, а Иньху, ведь кто будет обучать его внуков? Да, если в них проснется стихия мастера, то они перейдут в его род. Потому сегодняшний бой так важен, и потому единственный бой Исау пройдет с сильнейшим кандидатом на чемпионство.

Ждет Исау практически то же самое, что поджидало в свое время и «светлую» ведьму, правда, у ведьмы все сложилось иначе, Керсане сломали пару костей, но как итог она убила своего поединщика, не магией, а руками, сломав ему шею. Как и велит судьба светлой ведьмы.

— Ножик дай! — отвлек меня от мыслей кузнец, который, пока я был в задумчивости, наорал на слуг, распалил горн и сальными глазами смотрел на мои ножи. — Пора гладить!

— А ты не испортишь? — с подозрением спросил я, а маленькие ручки обхватили мою шею.

— Испортит! — прошептала Агау.

— Я портить⁉ — возмутился кузнец. — Ты резать меня, мой жена, брат, овца если я портить! Лучше насиловать моя овца! Дай ножик! Я гладить!

Время обычно делится на «до и после» того как случится что-то важное, и смотря на свои ножи на раскаленных углях я вслушивался в слова кузнеца. Сейчас он держал в руках то, от чего зависела не раз моя жизнь. Я уже и не мечтал о мече, я люблю свои ножи!

— Они найдут тебя всегда и их сделали для тебя, — со страшным акцентом проговорил кузнец и положил мои ножи прямо на угли алого цвета, не снимая деревянных рукоятей. — Твой друг врать, он не мог их подарить. Он мог лишь принести клинки тому, кого они искали долгий годы.

Кузнец вновь начал усиленно работать мехами, и мои клинки начали приобретать алый цвет, а деревянные рукояти вспыхнули огнем.

— Испортишь клинки — прирежу, — прорычал я, смотря, как полыхает дерево.

— Ты не понимать, дерево не будет гореть просто так, — вновь пробурчал кузнец. — Прирежешь мну, я не против, но! Испортить их не в силах никто, я смогу, как не стараться, но тогда виноват будешь ты!

Пальцы сами сжались в кулак. Рукояти горели, и вдруг пламя потухло, а кузнец начал посыпать раскаленными углями мои ножи.

— Кушай, кушай, — ласково проговорил кузнец. — Сейчас я гладить буду, вас хорошо кормили, много, но не гладили.

Щипцами он достал оба ножа и положил на наковальню, раскаленные до красна, обгоревшие деревянные рукояти.

— Смотри, — шепотом проговорил кузнец, и поднял над головой молот. — Они готовы гладиться.

— Не-е-ет! — взорвал я воздух криком, но было поздно.

Огромная кувалда ударила по ножам, но ничего не происходило. Не было ни брызг, ни корежения метала, а тем временем кузнец сменил молот на небольшой молоток и начал простукивать лезвия ножей поочередно. Он не правил ножи, а гладил их, и когда ножи остыли, кузнец протер их овечьей шерстью и передал мне.

Черные ножи в копоти на первый взгляд не просто почернели, они обновились, не было ни одной зазубрины, а лезвие,