Дети Апокалипсиса: О Дивный Новый Мир - Иван Малки

Лестница дрожала под моим весом, и каждый скрип металла отдавался в ушах громом. Привычка — вторая натура. Правая рука легла на рукоять импульсника на поясе, пальцы сами проверили фиксатор. Зарядные ячейки, что дал Трикс, приятно оттягивали карман. Пластинчатый дата-чип от Стима я засунул в наручный комм — позже разберусь с его картами. Аэроборд висел за спиной, пристегнутый к рюкзаку, его потертые края неприятно царапали шею через воротник куртки. Одиночество ощущалось физически. Не как пустота, а как давление. Будто воздух вокруг сгустился, стал вязким, мешающим дышать. Там, наверху, всегда был кто-то рядом. Шум, голоса, споры, смех. Рысь со своей невозмутимостью, Раг с ворчанием, Трикс с его вечными железками, Стим, пялящийся в мониторы… Даже Ки, с ее молчаливым присутствием, которое теперь ощущалось зияющей дырой. Здесь был только я. И эхо моих шагов. И темнота внизу, обещавшая… что она там обещала? Неприятности, скорее всего. Как обычно.

Пролет за пролетом. Мелькающие цифры этажей на ржавых табличках. 43… 42… Образ Ки, летящей через зал после выстрела, снова вспыхнул перед глазами. Я замер, стиснув зубы и поручень так, что костяшки побелели. Сука. Всего лишь дроид. Чертов дроид в маскарадном костюме туриста! Не амплифицированный безумец, не мутант из нижних уровней, не пришелец с лазером из жопы. Обычный, мать его, сервисный механизм! Может, модифицированный, может, перепрошитый, но дроид! Почему? Зачем этот маскарад? Турист… тот ублюдок в стеклянном костюме, который стоял рядом с ней. Он его контролировал? Или дроид действовал сам по себе, свихнувшаяся консервная банка с программой убийства? И этот дрон под потолком… Откуда он взялся? Стим клялся, что никого не посылал. Значит, это тоже работа туриста? Наблюдал за представлением? Или страховался? Ярость поднялась снова, холодная, колючая. Ярость на себя — не успел, не смог, повелся на болтовню, застрял в дурацкой силовой ловушке. Ярость на ублюдка-туриста, играющего чужими жизнями. Ярость на этот гребаный город, где смерть может прилететь из-за угла в виде сбрендившего тостера. И горечь. Липкая, въедливая, как ржавчина на этой лестнице. Ки…

Нужно думать. Ярость — плохой советчик, а горечь — тяжелый груз. Я продолжил спуск, заставляя мозг работать. Итак, что мы имеем? Есть как минимум один "турист" — или тот, кто под него косит, — который интересуется мной. Или интересовался Ки, а я просто попал под раздачу. У него есть ресурсы: продвинутая техника (силовой щит, который жрал заряды импульсника, как не в себя; винтовка, похожая на гаусс или что-то энергетическое; дроны-убийцы). Он использует или контролирует дроидов, маскируя их под что-то другое. Он знает о странных символах, которые я видел в комнате Ки и потом в том зале — символы культа или какой-то тайной группы. Зачем ему Ки? Зачем ему я? Связано ли это с моей прошлой жизнью? Сомневаюсь, что местным ублюдкам есть дело до моих воспоминаний о мире до всего этого дерьма. Скорее, дело в «Элизиум Скай». В том, что мы там построили. Или во мне самом — лидер, который пытается навести порядок, всегда кому-то мешает. А может, все проще, и мы просто попались на глаза очередному развлекающемуся уроду, устроившему сафари. Как бороться с такими? В лоб — бесполезно. Мой импульсник против его щитов — как зубочистка против бронежилета. Нужно действовать иначе. Бить по слабым местам. Каким? Дроны? Их можно сбить, как я сделал. Связь? Если он контролирует дроидов удаленно, можно попробовать ее заглушить или перехватить. Информация? Нужно узнать больше об этих символах, об этом туристе. Использовать город. Шахты, переходы, заброшенные сектора — мое поле боя. Я знаю его лучше, чем любой прилизанный хрен в стеклянном скафандре. Нужно стать тенью. Призраком. Тем, кого они не ждут.

Лестница кончилась, выведя меня на технический этаж где-то между 40-м и 39-м. Здесь было темнее, пахло сыростью и плесенью. Гудели какие-то трансформаторы. Я вытащил комм, активировал карту Стима. Она была подробной, даже слишком. Отметки секторов "МакДаков", опасные зоны, известные логова амплифицированных, даже предполагаемые маршруты патрульных дроидов городской службы (если их еще можно так назвать). Куда теперь? Прямиком вниз, к этим чертовым "МакДакам", где видели Ки? Рискованно. Турист мог ждать меня там. Или лучше затеряться на время? Спуститься еще ниже, в лабиринты подуровней, где даже самые отмороженные сталкеры боятся совать нос? Собрать информацию, подготовиться. Да, пожалуй, второй вариант умнее. Месть — блюдо, которое лучше подавать холодным. А ответы… ответы подождут, пока я буду готов их услышать и не сдохнуть при этом. Я сверился с картой, выбрал направление — к старой ветке заброшенного метрополитена, которая, судя по отметкам Стима, вела в глубокие, давно забытые сектора. Вдохнул затхлый воздух полной грудью. Впереди — неизвестность, опасность и куча дерьма. Но и шанс. Шанс понять, что, черт возьми, происходит. И, может быть, когда-нибудь, кому-нибудь за все это отомстить. Я поправил рюкзак, щелкнул креплениями аэроборда и шагнул во тьму коридора, ведущего вглубь Города.

Эпилог — Знакомство с Циклопом

Тишину прерывал лишь сухой, методичный щелчок. Раз за разом. Металл терся о металл, пока тяжелые патроны, похожие на короткие обрубки арматуры, не заполняли магазин оружия, отдаленно смахивающего на помповый дробовик старого образца, только куда более громоздкий и несуразный. Руки, облаченные в перчатки из грубой синтетики, двигались уверенно, без единого лишнего движения, словно повторяли этот ритуал в тысячный раз. Пальцы знали свое дело. Комната была скудно обставлена: потертый металлический стол, одинокий стул, тусклая световая панель на потолке, бросающая холодный, мертвенный свет на происходящее. Воздух пах застарелой пылью и машинным маслом.

Акцент сместился выше, на лицо… вернее, на то, что его заменяло. Красная маска, грубая, словно вылепленная из влажной глины или детского пластилина неумелыми пальцами, но застывшая твердой коркой. Вместо глаз — грубые, черные стежки, словно кто-то зашил прорези толстой дратвой. Ни намека на человеческие черты, лишь этот жуткий, слепой взгляд в никуда. Но посреди лба, там, где у мифических циклопов располагался единственный глаз, сиял ярко-желтый окуляр. Не краска, нет. Стекло или линза, мерцающая слабым внутренним светом. Мгновение он пристально смотрел на законченную работу — полностью снаряженный дробовик, лежащий на столе. Затем желтый глаз на лбу моргнул, закрываясь плотной металлической диафрагмой, и фигура в маске поднялась.

Беззвучно, словно тень, мужчина вышел из комнаты. Длинный, узкий коридор уходил в полумрак, стены из рифленого металла были испещрены царапинами и следами копоти. Лишь редкие аварийные лампы пробивали темноту пятнами тревожного оранжевого света, отражаясь от влажных потеков на полу.