Корпорация Vallen'ok - Сергей Измайлов

— Как и просто для передвижения, умник, — меня порядком задело, что помимо сотрудников компании, за мной еще и двух дуболомов из якудзы приставили. Я начал понимать, почему звёзды порой срываются на папарацци. — А теперь, молодые люди, я вас покину. Мураками-сама ждет меня в субботу, до этих самых пор я волен делать то, что мне самому угодно.

— Ты не понял, — сердито произнес второй, судя по лицу, тоже не обезображенный интеллектом, — нам велено следить за твоими перемещениями и пресекать любые попытки побега.

— Стой, а ты сам это смог произнести? — я еле сдерживал смех, — сколько раз тебя заставили повторить эту фразу, пока ты её не запомнил?

Судя по насупленному виду и красным ушам, моё предположение было не далеко от истины. Парочка стала понемногу наступать на меня, хотя было видно, что в своих возможностях они весьма ограниченны.

— Да мы сейчас тебя размажем тут по асфальту, — было произнесено с якобы устрашающей интонацией, хотя хотелось зарядить в ответ по Станиславскому: «Не верю».

— Господа, — я смиренно поднял руки вверх, — давайте прекратим этот балаган, и каждый пойдет своей дорогой. Я последую куда и хотел, вы попытаетесь последовать за мной. Но в успехе вашей операции я, честно говоря, очень сомневаюсь. Что же касается пустых угроз, прекращайте воздух пинать. На текущий момент моя голова стоит целых шесть миллионов, поэтому в ваших интересах, чтобы она была целой и невредимой. Иначе одними мизинцами не отделаетесь.

В другое время я бы так просто не остановился. Парни были в такой патовой ситуации, что их вполне можно было использовать как бесплатную рабсилу, тем более судя по их реакции, Мураками не обманул. Те бойцы, что пришли намекнуть мне на необходимость возврата долга, доведя до клинической смерти, понесли свое наказание. Иначе как объяснить испуг в глазах этих двоих.

Но тратить время на ерунду не в моих интересах, на сегодня объявлена операция «Экспроприация». Я еще вечером сломал голову, какую ставку заявить на ипподроме. В зависимости от сложности пари выше коэффициент и, соответственно выигрыш, но крайне не хотелось привлекать внимание к себе и там. Остановился я на варианте с подъемом суммы, немного превышающей мой долг, чтобы закрыть все обязательства одним махом. Ну и, возможно, оставить малую толику для себя. Как никак, я отец-одиночка, вынужден обеспечивать не только себя, но и Момо. А у нее уже не осталось ни одной целой игрушки.

На таком душевном подъеме я довольно легко затерялся в толпе, и, пройдя через здание вокзала, вышел через один из боковых выходов. Раз якудза решила присмотреть за мной, стоит сбросить возможный хвост. Не хочу лишних вопросов к своей личности. Остановив первое попавшееся такси, я запрыгнул на заднее сиденье и развалился на нем так, чтобы с улицы меня было не заметно.

— Будьте добры, в Киото, — сказал я водителю, — давно хотел побывать на тамошнем ипподроме.

— Как будет угодно, — услышал я в ответ, и снова погрузился в свои мысли. Дорога должна была занять от силы час, за это время я еще раз ознакомлюсь с турнирной таблицей, и ставками на лошадок.

Время поездки пролетело незаметно, из полудремы меня вывел голос водителя.

— Мы приехали.

— Спасибо, я Вам очень благодарен, — сказал я, оплатив поездку с весьма щедрыми чаевыми. Благодаря Фудзиваре, я уже не был так стеснен в финансах. Отличный он все-таки мужик. Надо будет помимо денег, отблагодарить его по-самурайски, что ли.

Оказавшись на ипподроме, я снова убедился, что японцы крайне азартная нация. В самом воздухе чувствовался этот накал страстей, волны взлетов и падений витали вокруг. Судя по всему, сейчас только кончился забег, и кто-то бежал с радостным лицом к кассе, другие же с ненавистью рвали билеты. Что ж, надеюсь в этой бурной толпе я не сильно привлеку внимание.

Следующий забег я ходил и смотрел, как и что делают другие посетители, решил немного обтереться для начала. Как минимум, инфа с сайта не подвела — ставки действительно закрывались за пять минут до забега. Сами «гонки» занимали буквально пару минут, являя собой апофеоз того бесчинства, что происходил в перерывах между забегами. Кто-то считал, кто-то молился, у каждого встреченного мной японца была своя механика ставок, причем многие на полном серьезе прятали свои билеты от взглядов других игроков. Эта сторона жизни мне была неинтересна, самое важное сейчас — решить каким образом мне поставить.

Ставку можно было сделать онлайн, через приложение заявить свой выбор, но этот вариант я отмел. Тогда точно при любом возникшем подозрении след вывел бы на вашего покорного слугу, что нежелательно. Надеюсь, у кассиров с их проходящим трафиком не будет возможности вспомнить паренька с весомым выигрышем. Но кассир нужен только для получения, для ставок есть специальный автомат. Я все никак не привыкну к обилию игровых автоматов на квадратный метр.

Подходило время к очередному забегу. На каждой стене было множество мониторов, где были указаны заявленные лошади с жокеями, и шел отсчет обратного таймера как раз для тех, кто еще не определился с выбором. Мой легендарный хронометр, если верить данным с экрана, может предоставить мне в этот раз целый десятиминутный буфер, которого, я надеюсь, мне хватит, главное, чтобы выдержало здоровье. При мыслях об этом я нервно сглотнул.

Была не была, я заранее подошел к автомату для ставок, в руке держал карточку, на которой я должен был выбрать необходимые значения. Чем сложнее ставка, вернее, чем больше значений в забеге я готов угадать, тем больше будет мой выигрыш. Я заранее решил, что ставить всю сумму, полученную от Фудзивары, я не стану. Нельзя складывать все яйца в одну корзину, так кажется говорится. По моим подсчетам, мне хватит и половины, при условии, что я ставлю на последовательность. Горизонтальная ставка, кажется. Коэффициента как раз хватает на покрытие всего долга Мураками. С Фудзиварой же, я думаю, рассчитаюсь через неделю-другую, главное, чтобы моя задумка сегодня выгорела. Если я всё верно понял, то у меня будет буквально минута, от силы полторы, чтобы успеть сделать ставку.

И так, настал момент истины, я засунул руку в карман и нажал на кнопку хронографа.

Оставалось буквально несколько минут до начала забега.

Солнце, висящее над трибунами, разбросало длинные тени, превращая трек в полосатый ковёр из света и тьмы. Воздух дрожал от возбуждения толпы. Он был густой, как смола, пропитанный запахом нагретого металла, травы и людских тел. Стоящий над ипподромом гул напоминал отдалённый рокот океана,