Темный феникс. Возрожденный - Фёдор Бойков

— Ладно, пропускай, — сказал я наконец гвардейцу, который явно выдохнул с облегчением. Обрадовался, что не придётся самого князя на подступах разворачивать.

Это мне, графу и стражу врат, можно что-то противопоставить аристократам, а простой народ — люди подневольные. Разозлится князь, и мало никому не покажется. Но я своих людей подставлять не собирался.

— Ужинайте без меня, — обратился я к детям, которые дожидались, пока я поговорю. — Срочные дела.

— Кто там, Костик? — поинтересовалась бабушка.

— Давыдов с сыном, хотят поздравить новоиспечённого главу рода Шаховских, — я усмехнулся. — А иначе с чего бы им в вечернее время по соседям кататься?

— Будь осторожен, — бабушка поджала губы. — Князь давно на политической арене, могут быть провокации.

— Разберусь, не впервой, — отмахнулся я и вышел из гостиной.

Встречать незваных гостей я решил на крыльце, в дом их пускать совсем не хочется. Да и время позднее, по местному этикету я могу позволить себе такие вольности. Вот если бы Давыдовы приехали с утра, было бы неприлично оставлять их на улице.

Через десять минут в ворота проехали три автомобиля. Один из них был похож на модернизированный вездеход — более плавные линии, светлые диски и молочного цвета металл вместо привычного тёмно-серого. Думаю, что и салон там отличается от обычных внедорожников, но желания проверять это у меня не было.

Первым у крыльца затормозил вездеход, из которого выскочили три гвардейца. Окинув меня взглядами, мордовороты встали рядом с хозяйским автомобилем. Вторая машина сопровождения затормозила чуть дальше, закрывая князя сзади.

Занятно тут аристократы в гости ездят. Будто к войне готовятся, а не поболтать по-соседски. Хотя, если так подумать, боятся — значит уважают. На моём лице сама собой растянулась ухмылка.

Один из гвардейцев князя открыл заднюю дверь модернизированного автомобиля, и из него вышел собственно князь Максим Борисович Давыдов. Этого мужчину я видел впервые, хотя фотографии в сети дали мне представление о его внешности.

Высокий, статный, на вид около шестидесяти, хотя для магов возраст — просто цифра. Волосы с сединой на висках и темени были уложены в пробор с левой стороны. На полном лице выделялись мясистые губы и мягкий подбородок.

А вот глаза князя, глубоко утопленные в глазницы, смотрели на меня остро и живо. Продолжая сверлить меня колючим взглядом, Давыдов изобразил подобие улыбки и сделал несколько шагов мне навстречу. И только теперь из салона вывалился с ленивой небрежностью княжич, с которым я уже встречался у стены.

— Доброго вечера, граф, — кивнул мне князь. — Рад, что нашли для меня минутку.

— И вам доброго вечера, князь, — в той же манере ответил я. — Боюсь, что вы угадали — у меня действительно не так много времени, чтобы достойно вас встретить. Время позднее, а у меня много незавершённых дел.

У князя дёрнулась щека, но он быстро взял себя в руки. Ожидал, что я буду лебезить перед ним? Ну что ж, мне не жаль его разочаровать.

— Узнаю привычную манеру Шаховских, — сухо сказал Давыдов. — Вижу, что Валерий воспитал сына под стать себе.

— Вы правы, воспитание в нашем роду стоит на первом месте, — я намеренно пропустил шпильку князя и посмотрел на него в ожидании. Он мой взгляд понял, но зачем-то продолжил тянуть время.

— Что ж, поздравляю с назначением, — неохотно проговорил князь. — Став главой рода, вы должны были получить положение о проведении испытания его императорского величества.

— Совершенно верно, — чуть улыбнулся я. — Пётр Григорьевич Лутковский об этом позаботился.

— Сам канцлер? — удивлённо переспросил князь, но тут же погасил эмоции. — Впрочем, к вымирающим родам особое отношение.

— Вы хотели что-то обсудить? — прямо спросил я, почти нарушив местный этикет.

Мне надоело стоять и изображать гостеприимного хозяина. К тому же, меня до зубовного скрежета бесил княжич, оглядывающий мои владения с видом покупателя.

— Прямота Шаховских знаменита на всю империю, — усмехнулся Максим Борисович. Его взгляд стал тяжелее и острее, но на меня такие уловки не действуют. — Я хотел предложить вам союз на время испытания. У вас недостаточно гвардейцев, а стену нельзя оставлять без защиты, тем более, когда глава рода отсутствует и не может вовремя закрыть прорыв.

Он замолчал, внимательно глядя на меня. Неужели и вправду ожидал, что я тут же соглашусь? Это же каким надо быть идиотом, чтобы позволить чужой гвардии хозяйничать на своей земле?

— Благодарю за предложение, — начал говорить я и сразу заметил торжество во взгляде князя и удивление на лице княжича. — Но у рода Шаховских достаточно сил, чтобы выполнять свою прямую задачу, поставленную нам его императорским величеством.

— Зря, — процедил Давыдов. — Это был ваш шанс.

— Вы хотите обвинить мой род в слабости? — ухватился я за промашку князя. Похоже, он сильно разозлился, раз позволил себе колкость. — Ещё одно подобное заявление, и я посчитаю ваши слова оскорблением, ваше сиятельство.

— И что? Объявишь нам войну? — фыркнул князь. — Не смеши меня, мальчик.

— Мы не настолько близки, чтобы переходить на «ты», — проговорил я, уже не изображая вежливость. — Более того, мальчиком вы можете назвать любого из своих сыновей, а в отношении меня прошу воздержаться от подобного тона.

— Ну-ну, — Давыдов хищно раздул ноздри и чуть наклонился вперёд, будто перед атакой. — Ещё и суток не прошло, как стал графом, а туда же.

— Если для вас приличия — лишь пустое слово, прошу покинуть мои земли, — я спустился с крыльца и встал напротив князя. — Я ожидал от вас большего.

Максим Борисович Давыдов замер, набрав воздуха в грудь. Я видел, как на его лице сменяются эмоции, отражая внутреннюю борьбу. Через несколько долгих секунд князь расслабился и шумно выдохнул, а потом вдруг рассмеялся и погрозил мне пальцем.

— А ты хорош, — сказал он, продолжая смеяться. — Удивил ты меня, граф, ничего не сказать.

Я молчал, ожидая, когда Давыдов либо вернётся в машину и уедет, либо назовёт реальную причину своего приезда. Мне не верилось, что он действительно хотел предложить помощь с охраной стены. Скорее всего, это было спонтанным предложением, когда князь понял, что я не такой, каким он меня представлял.

Да и поведение княжича явно на это указывало — Илья Максимович изображал ленивого аристократа ровно до того момента, как его отец предложил союз. После слов князя вся спесь слетела с Ильи практически мгновенно. Но и неадекватного идиота он сегодня из себя не строил.

Сколько же масок у людей. Для каждого случая — своя. А у аристократов их ещё больше.

— Вот что, граф, — протянул наконец Давыдов. — Предлагаю покончить с возникшими недопониманиями. Как насчёт