Твое... величество! - Галина Дмитриевна Гончарова

чернозубые - элитные воины Шагрена, ночные тени, черные убийцы, названий для них много. А почему чернозубые - чтобы не выдать себя блеском зубов в темноте идя 'на дело' они зачерняли зубы. Со временем это стало своего рода опознавательным знаком, символом принадлежности к элите. Прим. авт.

- Я непонятно изъясняюсь?

- Мой император, они будут заметны в Эрланде...

Император только возвел очи к небу.

Многоликий! С какими идиотами приходится иметь дело! Может, все-таки казнить этого тупого жреца? Или подождать чуточку?

В конце концов, военные операции это и не его дело, свое он сделал. Не упустил появление потомка, нашел все необходимое в библиотеке, доложил императору. А планы строить лучше с тем, кто поумнее.

- Иди жрец. Я доволен тобой. И позови мне главнокомандующего Ишуро.

- Да, мой император!

- И принеси мне все, что ты нашел в библиотеке...

- Мой император, я приказал сделать выписки, если ты позволишь...

- Позволю. Давай их сюда.

Жрец с почтительным поклоном протянул императору свиток, и после милостивого кивка почти вылетел за дверь.

Мушаши пробежал глазами по ровным строчкам иероглифов.

Все то же самое, что он и предполагал. Все то же самое...

Так что главнокомандующему Ишуро он приказ отдавал уже намного жестче. Но главнокомандующий и не растерялся.

- Мой император, я прошу разрешения на ложь.

- Ложь круглоглазым, утратившим веру, и так не может считаться ложью.

- Это так, мой император. Но нашим людям, возможно, придется сказать, что они бежали из Шагрена, спасаясь от Твоего гнева.

Мушаши обдумал этот вопрос.

- Пусть так. Я заранее прощу им любую ложь, если они привезут мне дитя Многоликого.

- Я понял, мой император. Если ты позволишь, я пойду отдавать приказы. И дам отчет, когда все будет готово.

- Иди, Ишуро. Иди и помни, второго шанса у нас не будет.

- Я помню, мой император. И готов отвечать своей жизнью и душой.

- Жизнью своего рода, Ишуро.

- Да, мой император.

Ишуро отдал честь, развернулся и вышел. А Мушаши приказал никого не пускать, спрыгнул с трона и заходил по комнате.

Свиток он теребил в руках.

Были вещи, о которых знали только император и храм. Были.

Одну из этих вещей тщательно скрывали от обычных шагренцев, потому что она могла пошатнуть их мировоззрение. Вся суть Шагрена строилась на повиновении. Младший повиновался старшему, нижестоящий - вышестоящему. И первым был император Шагрена.

Это был порядок, благословенный Многоликим, Им дарованный и утвержденный.

Но...

В храмах молчали о том, что народ Шагрена долгое время был лишен благословения Многоликого! Был лишен, сейчас лишен, и это продолжается.

По преданиям, во времена оны, император Шагрена сделал что-то такое, за что его покарал Многоликий. Явился к императору и отнял свое благословение.

Ладно-ладно, император Мушаши знал, и что было сделано и зачем, и искренне считал, что цель оправдывает средства. Все для величия Шагрена.

Видимо, Многоликий считал иначе.

С тех пор поля Шагрена неплодородны, воды вокруг Шагрена бедны рыбой, а люди...

Император знал, что происходит. Народ Шагрена вымирает. Просто - вымирает. Из года в год у них рождается все меньше детей, из года в год население Шагрена сокращается.

Это проклятье Многоликого.

Но есть способ и его снять.

Только для этого нужно Дитя Многоликого. Первый за столько времени человек с Его благословением! Он должен быть принесен в жертву совершенно особым образом, и тогда проклятье будет снять, а Шагрен воспрянет и возродится. И займет, наконец, подобающее ему место.

Об этом знали все императоры.

Только вот повезло Мушаши. Если все сделать правильно, именно при нем Шагрен начнет возрождаться! А он войдет в историю, как Мушаи Возрождающий! Или Мушаши Обновитель!

Впрочем, это уже потомки придумают.

А он, как император, позаботится, чтобы они были. И для этого принесет в жертву кого угодно. Сколько угодно!

Хоть сто человек!

Неважно, ребенок это, женщина, мужчина - этот человек стоит между Шагреном и его величием. Значит, у него только одна судьба...

Мушаши смотрел в окно и думал о своем грядущем величии. Или о величии Шагрена. Впрочем, для императора это было одно и то же.

 

 

***

Кто бы сомневался, не успела Мария в свои покои зайти, а кто-то уже сказал королю. И тот прислал слугу.

- Ваше величество, его величество приказывает вам явиться к нему.

- Когда?

- Сейчас, ваше величество. Незамедлительно.

Мария осмотрела себя.

Какая она умница!

Можно сидеть и гордиться собой, потому что Мария настояла на ма-аленькой такой задержке. На два часа, в таверне под самыми стенами Рента. Чтобы все поели спокойно, а она еще и искупалась, и волосы уложила, и платье поменяла. Они же по столице поедут, и по дворцу пойдут, и по закону подлости кто-то их увидит... это ж классика жизни!

Идешь ты чучундрой похмельной, мусорное ведро с утра выкидывать - тут тебе и бывший любовник на мерседесе встретится. Или прекрасный принц рядом проползет! Обязательно.

А вот когда ты в норковой шубке, накрашенная и хорошенькая донельзя - куда только этих гадов мимо проносит? Нет ответа...

А потому Мария выглядела хорошо. За полчаса проезда по столице с ней ничего страшного не случилось, и алое платье не запылилось, и белое нижнее платье ни единого пятнышка не получило.

Из зеркала на нее смотрела красотка... Мария себе дала бы лет тридцать. Может, и поменьше. Вот что значит отдых, прическа и одежда!

Какая уж там была прежняя Мария, неизвестно, но вот со вкусом у нее было... сложно.

Мария поняла это, когда просмотрела унаследованный от предшественницы гардероб. С такой внешностью а-ля Кармен, надо было носить сочные и яркие цвета, а не бледные и нежные пастельные оттенки, которые делали ее кожу печально желтой и тусклой. Нашлось только два платья, которые ей по-настоящему были к лицу. Вот это, цвета густой пьяной вишни, и второе, темно-лиловое, расшитое золотом. Ну, золото было лишним, но платье Марии шло. И алый цвет тоже.

Мария подошла к зеркалу, покусала губы, чтобы те были поярче, и поправила маленькую золотую корону, закрепленную в волосах.

Хороша?

Восхитительна!

Как говорила Мэри Поппинс - само совершенство! А кому не нравится - обращайтесь, яда у совершенства на всех хватит.

А теперь грудь вперед... простите, груди у этого тела почти нет! Ну, тогда нахальство - и вперед. Тоже подойдет! Нахальство у Марии полноценного десятого размера!

Женщина подмигнула дочке, сунула в маленькую сумочку ценные бумаги, и направилась к