Лекарь в мире ЗОМБИ 6 - Сергей Леонидович Орлов

Она жадно поцеловала его, прикусывая губу до крови, а затем, отстранившись, посмотрела прямо в глаза с холодной яростью, скрытой под маской страсти:

— Я знаю, зачем ты оттачиваешь сингулярность в тайне от меня, — прошептала она, её голос был тихим, но каждое слово вонзалось как нож.

Её пальцы сжались на его горле, не слишком сильно.

— Запомни, Лёшенька. Если ты когда-нибудь решишь направить свою силу против меня, мои дети доберутся до тебя раньше, чем ты успеешь моргнуть. У меня есть Телекин, который вырвет твои глаза прежде, чем ты сфокусируешь взгляд. И другие детки, которые будут рвать тебя на части, пока ты ещё жив.

В её голосе не было ни тени сомнения или преувеличения — только ледяная уверенность. Это не была угроза — это было простое изложение фактов.

— Ты талантлив, но я всегда на шаг впереди, — добавила она, ласково поглаживая его лицо, как будто не произносила только что обещание мучительной смерти.

В этот момент Лёха понял окончательно, что он был и останется её оружием. И её игрушкой.

— Я понял, — тихо ответил он, опуская голову в жесте подчинения.

Эхо улыбнулась, снова став ласковой и нежной. Она провела пальцем по его щеке, стирая капли пота.

— Хороший мальчик, — промурлыкала она. — Ты учишься быстро.

Она легко соскользнула со стола и начала одеваться, натягивая узкие чёрные джинсы на стройные ноги.

— Поторопись. У нас есть дела поинтереснее, чем валяться среди трупов.

Лёха посмотрел на пятна крови и остатки тел на полу. Странно, но он не чувствовал ни капли раскаяния или вины. Лишь пустоту и холодное, отстранённое любопытство. Интересно, что бы сказали его бывшие друзья, увидев его сейчас? Что бы сказал Макар, этот напыщенный ублюдок с его вечными моральными принципами?

Лёха усмехнулся. Наверняка тот уже давно мертв.

Глава 21

Леха и Эхо — 2. Охота и охотники

Сумерки окрашивали руины Петербурга в оттенки ржавчины и крови. Эхо вышла из подвала первой, словно хищница, чующая близкую добычу. Чёрный кожаный комбинезон облегал фигуру, подчёркивая изгибы, а на губах застыла улыбка, от которой у Лёхи каждый раз холодело внутри.

— Чувствуешь? — она обернулась, и в её глазах плясали желтоватые огоньки. — Сегодня особенная ночь, Лёшенька. Воздух пропитан страхом. Рядом кто-то есть. И он очень боится.

Лёха молча кивнул, выходя следом.

За ними, подчиняясь беззвучным командам Эхо, выползли её «дети» — восемь зомби-псиоников различных классов. Два Танка с голубоватым свечением защитных полей, три отожравшихся охотника с налитыми мускулами, один Телекин с мутными глазами и два Ищейки, чьи головы постоянно дёргались, сканируя пространство на предмет живой энергии.

— Куда пойдём сегодня? — спросил Лёха, оглядывая улицу. Разбитые машины, выгоревшие остовы зданий, повсюду следы давних боёв. Три месяца апокалипсиса превратили город в настоящую гробницу.

Эхо прошлась пальцем по его щеке, оставляя холодную дорожку. Её прикосновения всегда были такими — обжигающе холодными, как прикосновение льда к коже.

— На восток, к Обводному каналу, — промурлыкала она. — Мои малыши чувствуют там группку выживших. Человек пять-шесть. Прячутся в одном из складов, думают, что никто их не найдёт.

Она рассмеялась — тихо, мелодично, и от этого смеха по спине Лёхи пробежали мурашки.

— Представляю их лица, когда мои детки постучатся к ним в дверь, — добавила она, облизывая губы. — Я люблю этот момент. Когда надежда превращается в ужас. Когда они понимают, что спасения не будет.

Лёха промолчал. Он давно научился не комментировать её извращённые фантазии. Спорить было бесполезно — Эхо всё равно делала то, что хотела. А те, кто пытался её остановить, становились кормом для её зомби.

Они двинулись по Лиговскому проспекту, держась теней. Несмотря на армию мертвецов за спиной, Эхо предпочитала скрытность. «Охота интереснее, когда жертва не знает, что за ней следят», — любила повторять она.

Лёха шёл рядом, его взгляд постоянно сканировал окрестности. Привычка, выработанная за месяцы выживания. Он замечал детали — царапины на асфальте, странные тени в окнах, неестественное расположение обломков. Мозг работал на автомате, анализируя, просчитывая, ища угрозы.

— О чём задумался? — голос Эхо вырвал его из размышлений.

— Ни о чём, — соврал он.

Она усмехнулась, явно не веря, но не стала настаивать. Вместо этого прижалась к нему, её рука скользнула вниз, сжимая его пах.

— После охоты, — прошептала она в ухо, — я хочу тебя. Прямо здесь, среди руин. Хочу почувствовать, как ты дрожишь подо мной, пока мои малыши будут пожирать остатки жертв.

Лёха сглотнул. Его тело предсказуемо отреагировало на её прикосновение, несмотря на отвращение, которое он испытывал к самому себе. Эхо знала, как управлять им — не только ментально, через страх, но и физически, через извращённое удовольствие, которое он испытывал в её объятиях.

— Эхо, — осторожно начал он, — может, сегодня стоит быть осторожнее?

Она отстранилась, её лицо на мгновение потеряло игривость, став холодным и жёстким.

— Осторожнее? — она прищурилась. — От чего, Лёшенька? От жалких выживших, которые прячутся по норам? От обычных мертвяков, которых я контролирую одним движением мысли?

— Я просто думаю…

— Не надо думать, — оборвала она. — Для этого есть я. Ты здесь для того, чтобы убивать, когда я прикажу. И для того, чтобы доставлять мне удовольствие. Всё остальное — не твоя забота.

Лёха стиснул зубы, но кивнул. Спорить было бессмысленно. И опасно.

Они прошли ещё пару сотен метров, когда Лёха заметил первую странность. Мусор на обочине лежал слишком аккуратно — словно кто-то специально расставил консервные банки и обломки стекла в определённом порядке. Его взгляд скользнул дальше — и он увидел тонкую проволоку, натянутую между двумя столбами на уровне щиколотки.

Растяжка.

— Стой, — резко сказал он, останавливая Эхо жестом.

Она обернулась с недовольством:

— Что ещё?

— Ловушка, — Лёха указал на проволоку. — Там впереди.

Эхо прищурилась, всматриваясь. Затем рассмеялась:

— Ну и что? Какой-то идиот натянул проволоку. Мои детки её просто порвут.

— Нет, — Лёха покачал головой, его аналитический ум уже работал на полную мощность. — Посмотри внимательнее. Проволока — это примитив. Отвлекающий манёвр. Настоящая угроза там.

Он указал протезом на крышу ближайшего здания. Едва заметное отражение линзы.

— Там, — продолжил он, перемещая взгляд. — И там. И вон там. Нас отслеживают. Это зона наблюдения.

Эхо нахмурилась. Впервые за вечер в её глазах мелькнула настороженность.

— Военные? — спросила она.

— Похоже на то, — Лёха оглядывался, просчитывая варианты.

— Или просто очередная местная группировка, — возразила Эхо.

Лёха молчал, изучая территорию. Его мозг