Ответственность - Дмитрий Кудесник

— Но ты же создал уникальное заклинание, — нахмурилась девушка.

— Ну нет же, не создал, а улучшил. Хоть оно теперь и не похоже на изначальное, но по сути оно и есть.

— Ну ладно, тебе, наверное, виднее, — решила согласиться девушка, но было понятно, что на фоне остальных, она непременно будет и дальше считать меня гением.

А пока я записывал и зарисовывал в специальную книгу, новое заклинание, она вновь о чём-то задумалась.

— Аристарх, а вот если твой гений что-то придумал, но сделать не может. Вот тогда что, он просто фантазёр выходит?

— Нет, -ответил ей с улыбкой и пояснил. — Фантазёр грезит о том, что у него вырастет крылья и он полетит. Но если он придумал что-то новое, то он гений, даже если это пока что невозможно создать. Возможно пройдёт годы или тысячелетия, но рано или поздно, наука шагнёт так далеко, что его идея сможет быть осуществлена. Помниться, я как-то слышал про сферу Дайсона. Вот где ждать придётся многие тысячи лет. Но это я тебе потом как-нибудь объясню. А сейчас скажу лишь то, что у гениальных людей зачастую отсутствует критичность мышления, поэтому, они и верят в то, что всё возможно и зачастую положив жизнь на свою идею, добиваются успеха. При том, что остальные умные люди сразу отбрасывают подобную идею, как невозможную.

Магическая коронка пропилила кость практически не заметив сопротивления. Пришлось даже внедрит заклинание в структуру стола, что бы всё прошло идеально. Я боялся, что «рука дрогнет» и у пациента появиться сквозное отверстие не только в черепе, но и в остальной голове.

Убрав лишнюю кость, увидел что-то мерзкое, похожее на медузу, которая напилась бурой крови. Более того, она ещё и пульсировала немного.

Рассмотрев всё внимательно, попробовал аккуратно, тонким лезвием, похожим на скальпель, отрезать один усик.

В общем и целом, отрезалось оно очень просто, а отрезанная часть начала на глазах мутнеть, немного усыхая прямо на глазах.

— Ира, контролируй его, скажешь если начнёт что-то меняться.

— Поняла хозяин.

Взяв две тонких палочки на манер китайских для еды, попробовал вытащить отрезанный усик, но тот был словно приклеен.

— Ну и ладно, пусть будет.

Так я решил сперва отрезать все усики кроме тех, что что шли к венам, артериям и источнику. Отчего-то я был уверен, что в этом случае симбионт или умрёт, или сделает какую-то пакость хозяин.

Когда процентов тридцать усиков были отрезаны от основного тела, Ира сказала, что начал чувствовать его разум. Пока ещё только эмоции и ощущения, но уже хоть что-то.

На пятидесяти процентах демоница начал считывать образы памяти, но жалуясь на то, что там всё слишком непонятно и обрывочно.

— Есть, я могу взять его под контроль, — радостно воскликнула Ира.

А отрезал, процентов восемьдесят пять наверно к этому времени.

— Но он страдает, его мозги непорядке.

— Тогда не будем пока отрезать остальное. Возможно их связь глубже чем я думал и теперь он умрёт если отрезать всё до конца. Но это неважно, главное, что он теперь под нашим контролем, — размышлял я вслух.

— Он, начинает чувствовать боль.

— А раньше не чувствовал?

— Нет, только сейчас начала появляться и возрастает.

Пока делать ничего не стал, решив дождаться результата. Боль усиливалась в течении получаса и достигнув какой-то планки перестала. По словам демоницы, не слишком критичный уровень, больше похоже, как отрубить палец или около того.

Всё это время я наблюдал за пациентов с помощью своего стола и сам видел, как участилось сердцебиение и дыхание.

— А теперь к нему возвращаются чувства, он становится взволнован и немного биться, а до этого был абсолютно спокоен всё время, — после моих вопросов уточнила. — Чувства как во сне. Ну то есть когда демоны спят, то примерно так же волнуются или злиться.

Хм, это получается, что симбионт не только экранирует мозг, но и отключает чувство страха и ощущение боли. Скорее всего полностью.

Это как раз-таки объясняет их главную загадку, а именно, почему они не бояться пыток и на них не работают угрозы.

Помниться, когда об этом узнал впервые, то был сильно удивлён данным фактом.

— Ладно, с этим по всей видимости мы разобрались, одной тайной меньше. Сейчас переложим его на отдельный стол, и ты Ира займись его допросом. Сперва подчини полностью, а затем будем его расспрашивать как следует. Можешь не ограничиваться в силе, их всё ровно потом придётся убить. А я пока вскрою второго и повторю процедуру.

— Поняла хозяин.

— Но в этот раз начну резать с другой стороны, будь на чеку, вдруг будет разница какие усики отрезать.

У второго гоблина ситуация была в точности как у первого. Разница лишь в том, что он был старше, а симбионт, видимо, успел разрастись ещё сильнее и резать пришлось больше.

Но как итог, всё вышло отлично и у нас было два гоблина способных наконец-то ответить на все мои вопросы.

Давно я ждал этого дня.

— Ира, начинай.

* * *

Гоблины хоть и жили в основном небольшими группками, но считали всех своих, одним большим, единым племенем. Разбросано было это племя по всему материку, а есть ли родичи за большой водой, никто не знал. Мать Бездна не дала им возможности летать.

Всё племя делилось на семьи, где связь была ещё крепче и ощущалась буквально физически. Но это не отменяло чувство родства со всеми остальными.

Гоблины хранили много тайн и одной из главнейших был Ритуал. Ритуал заключался в передаче и размножении священного существа, когда-то дарованного им самой Бездной.

Существо-защитник жило в телах большинства их огромного племени, умирая вместе с носителем. Но после смерти носителя, в течении малого срока, можно было добыть семя священного существа. Чаще всего умирающий защитник давало дно семя, но иногда было и больше, но никогда больше десятка.

Когда кто-то, будучи носителем умирал, то путь для защитника снова открывали ритуальными инструментами, так же поступали и с молодёжью, чей возраст достиг традиционного значения для принятия семени.

Далее, молодых демонов клали спина к спине с умершим и если на, то была воля Бездна, то защитник передавал семя молодому соплеменнику. И так повторяли столько раз, сколько семян давал защитник.

Голову младому родичу аккуратно бинтовали и оставляли в покое на несколько