Человек, который любил Джейн Остин - Салли Смит О'Рурк

Тропа эта вскоре вывела их на небольшую, освещенную солнцем поляну. Впереди виднелись развалины какого-то строения. Симмонс спешился, взял Лорда Нельсона под уздцы.

– Это старый охотничий домик, – объяснил конюх. – Здесь давным-давно никто не живет, еще с тех пор, как построили Большой дом в Чотоне, сам я тогда еще и не родился. Вы можете пересидеть здесь до ночи в полной безопасности, сэр.

Дарси спешился и быстро осмотрел полуразвалившуюся хижину. Половина поросшей мхом крыши рухнула, через открытую дверь было видно, что пол внутри усыпан засохшей листвой и ветками. У выложенного из грубого камня, почерневшего от копоти камина виднелись какие-то обломки мебели.

Довольный тем, что ему доведется провести в этом неуютном обиталище всего несколько часов, не более, он оглядел небольшую площадку перед домом в поисках места, где можно было бы пристроиться и написать несколько строк. И увидел в нескольких шагах от хижины огромный серебристый ствол поваленного дерева. Выложил на отполированную дождями и ветрами поверхность писчую бумагу, чернильницу и перо, которые Симмонс раздобыл для него в Большом доме, и принялся писать.

«12 мая 1810 года

Дражайшая Джейн!

Капитан меня нашел. Я вынужден немедленно скрыться. Но если удастся, буду ждать вас сегодня в полночь на том же месте, как договорились. И там вы узнаете все, что хотели знать».

Он подул на чернила, чтобы быстрее высохли, затем сложил написанную наспех записку и запечатал ее каплей горячего воска с огрызка красной свечи, которую зажег для него услужливый грум.

Покончив с этим, Дарси написал адрес: «Джейн Остин, Чотон, коттедж» – и вложил послание в руку Симмонса.

– Доставишь это мисс Остин, – сказал он. – И прошу тебя, ни при каких обстоятельствах не говори ей, где я нахожусь. Не хочу подвергать ее опасности быть схваченной вместе со мной. Если пожелает написать ответ, немедленно принесешь его мне. Но только смотри, чтоб тебя не выследили.

Молодой человек кивнул в знак того, что все понял. И вскочил в седло. Он уже хотел было послать лошадь в галоп, как вдруг вспомнил что-то.

– Вот вам кусок хлеба и сыр. Стащил у повара, проходя через кухню, – сказал он и, вытащив из-за пазухи завернутую в льняную салфетку еду, протянул американцу.

Дарси благодарно улыбнулся юноше.

– Спасибо тебе, Симмонс. – И он пожал грубую, натруженную руку парня. – Ты очень хороший человек.

Симмонс усмехнулся, взглянув на сплетенные в рукопожатии руки.

– Вы и сами очень хороший человек, сэр, готов поклясться, – пробормотал он. – Единственный настоящий джентльмен, который не гнушается пожать руку простому парню по имени Гарри Симмонс. – Грум расцепил пальцы, вскинул руку, поднес ее к полям остро конечной шапки, отдавая честь. – Желаю удачи, сэр. Постараюсь вернуться с посланием поскорее.

Симмонс тронул поводья и послал лошадь в галоп. И быстро скрылся из виду в чаще леса.

Дарси еще довольно долго сидел на бревне у хижины, наблюдая за тем, как сгущаются вечерние тени. О еде он думал меньше всего, но голод все же дал о себе знать, бурчание в животе напомнило, что с самого утра во рту у него не было ни крошки, если не считать нескольких печений, которые Кассандра подала к чаю.

Он с любопытством развернул льняную салфетку и обнаружил там большой ломоть черного хлеба из муки грубого помола, а также кусок твердого желтого сыра размером с ладонь. По цвету сыр напоминал лепестки подсолнуха. Дарси откусил от ломтя и подумал, что хлеб по вкусу похож на еврейский ржаной. Только теперь он понял, как проголодался, и быстро сжевал весь хлеб и довольно вкусный солоноватый сыр.