Колхоз князя Пушкина - Сергей Александрович Богдашов

А вот то, что я почуял в беседе с Кутузовой, так это запах денег!

Да, в своей прошлой жизни я умел делать деньги даже там и в то время, где другие такой возможности не видели.

— Григорий Харлампиевич, князь Пушкин вас беспокоит, — вызвал я на связь своего прирученного купца — старовера. Если что то его переговорник — это мой ему подарок, которым купец второй гильдии Песьяцкий гордится больше, чем иные орденом, — А подскажите-ка мне нынешние цены на рожь и пшеницу? И мне бы в Острове ваш представитель не помешал. Крупное дельце у меня с вами намечается.

— Так есть у меня там лавка, Ваше Сиятельство! Прямо сегодня туда своего средненького отправлю. А что делать-то надо?

— Рабочих нанимать и возчиков. Платить пшеницей собираюсь. Как считаете, согласятся?

— Пшеницу обычный народ редко видит. Рожь всем привычней будет. Урожай недавно только на рынок пошёл, а цены на рожь уже упали изрядно.

— А на пшеницу?

— Так дороговата же она для крестьянина. Пшеница всегда втрое — четверо дороже ржи стоила, если в муке считать. Оттого и считается пшеничный хлеб — господским.

— Значит, будем пшеницей расплачиваться.

— Зачем? Её и так потихоньку купят.

— А мне надо, чтобы пшеницу быстро разбирали, прямо из рук выхватывали, но мукой пока много не дам. Зерном да, сколько вывезешь.

— А на что договариваться-то с ломовиками? — на всякий случай переспросил недоверчивый купец.

— За восемь ходок с песком, версты в три каждая, пуд зерна пшеничного дам. Помню, есть у тебя собственные амбары и зерновые ямы. Так что тысяч десять пудов пшеницы можешь смело грузить в них. Без прибыли не останешься. Я тебе пшеницу по хорошей цене отпущу и на реализацию дам. Скажем, к январю чтобы рассчитался.

— А с перевозчиками как? За ними глаз да глаз нужен?

— Так ты сам мне хвалился недавно, что у тебя приказчиков не один десяток, и ты любой торговый проект осилишь, если капитала чрезмерно не потребует. А тут я тебе навстречу иду. Товар вперёд даю, да ещё и за работу твоих приказчиков живыми деньгами рассчитаюсь. Мне их четверо потребуется. Скажем, по шестьдесят рублей ассигнациями им за месяц работы заплачу.

— По восемьдесят! — тут же ответил купец.

— Договорились! Ни тебе, ни мне — семьдесят им за глаза хватит. Возчиков мне много понадобится со своими подводами. Как бы не четыре дюжины, а то и больше. И землекопы нужны, чтобы подводы грузить и разгружать.

Купец еле слышно крякнул с досады, но согласился.

Вроде, убил одним выстрелом пару зайцев — часть урожая пшеницы, пусть и мизерную, но пристрою и строительство дорог вперёд двину, а то я вроде бы и застрельщик этого движения, а на самом деле сильно отстаю от лидеров. Непорядок.

Так-то надумал я по осени несколько соседних имений купить. Судя по тому, что мне графиня Кутузова рассказала, три из них уже точно в залоге, и проценты по нему скоро превысят доход от этих имений. Здесь такое часто случается.

Да что далеко ходить. Папашка Пушкина своё Болдино уже трижды перезаложил.

Вот на таких нерадивых хозяев я и надеюсь.

И тихонечко двигаю свою пшеницу в народ. Без излишеств. На претензии соседей мне есть что ответить — они, как и ожидалось, большую часть угодий под рожь пустили. Но я же не продаю рожь! Всего лишь расплачиваюсь пшеницей за работу, ну и по мелочи, излишки скидываю.

А то, что пшеница всегда была вчетверо дороже, а не вдвое — трое как сейчас, так приходите и покупайте. Продам. Каждое утро несколько подвод из Велье уходят на торжки в Опочки и Остров.

Мои цены на пшеницу — это как Дамоклов меч. Они не дают поднять цены на рожь, одним своим влиянием поясняя, что порог сверху имеется. Да, пшеницы, даже при таких ценах покупают не так уж и много, как мне бы хотелось, зато каково влияние на цену ржи!

Скажу честно — когда я эту шалость задумывал, то вовсе не был убеждён, что всё получится. А вот на тебе — получилось.

Пшеница, выставленная на возах, оказалась значимым аргументом, ибо её можно было не только потрогать, но и купить. Да, дороже, но это же пшеница!

Через неделю цена на рожь упала в очередной раз.

Пусть и на сравнительно небольшом региональном рынке находится моё имение, но я уже вполне здесь освоился и довольно успешно манипулирую некоторыми местными рыночными ценами, пока остальные помещики ушами хлопают.

— Александр! Я к тебе поблагодарить, — нарисовался ко мне родственник, примчавшись верхом, и едва успев спрыгнуть с коня, сразу приступил в делу, — Меня кредиторы думали нагнуть, но ничего у них не вышло. Рассчитался с ними, ухмыляясь, а всё благодаря тебе.

Угу, знаю я Ганнибалов. Просто дай им денег, а забудь про них, чисто по-родственному. Это если в долг, а у меня оба брата зарабатывают, и очень неплохо. Зря я что ли столько денег за лётную подготовку беру и в производстве красителей участвую.

— Павел Исаакович, вы как нельзя вовремя. К дальнему путешествию готовы?

— Было бы занятно…

— Слетать вам до Волги придётся. В район городка Камышина.

— Кого-то нужно убить? — построжел лицом Павел.

— Боже упаси! Мы же теперь почти что приличные люди и князья, — хохотнул я в ответ, — А вот полетать вам вдоль Волги придётся, и свои таланты переговорщика проявить. Но если в последнем сомневаетесь, то я лучше к вам пассажира подсажу, но тогда и деньги у вас другие выйдут. Или всё-таки возьмёте свой нрав под уздцы на время и сами справитесь?

— Что от меня потребуется? — тяжко вздохнул Ганнибал, не привыкший к тому, что ему ставят условия.

— Так дело-то простейшее. Выеденного яйца не стоит. Слетаете до Волги, к примеру, в небольшой городок Камышин, да договоритесь там с парочкой купцов, чтобы они нам поставку корней казахского одуванчика обеспечили. Хорошо отмытые от земли корешки я готов по два — три рубля за пуд покупать, на ассигнации. Поля этого одуванчика по левобережью Волги в тех местах просто не мерянные. За горизонт уходят на многие вёрсты.

— Допустим, но не уверен, что у меня получится? —