Адаптация - Екатерина Насута

Револьвер из Кириного дома был на месте. Револьвер – это хорошо. Вдруг понадобится пристрелить кого-нибудь. Например одну хитрозадую тварь, которая вырубила Глеба, но почему-то убивать не стала.

Пули ей жалко, что ли?

Или другие планы имеются?

Путь преградила стенка. Глеб проморгался и ткнул в стенку пальцем. Исчезать она и не подумала, наоборот, была тверда и до отвращения материальна.

– Вот оно как…

Удар кулаком заставил стенку вибрировать и дребезжать. Значит, она – просто экран. И нужно лишь пнуть разок.

Ну два раза. Или три.

Экран звенел, металла в звоне становилось больше, смысла в действиях – меньше.

– А есть ли у вас план, поручик?! У нас всегда есть план! – сказал Глеб и уперся в стену лбом. Стена отъехала в сторону и женский голос вкрадчиво произнес:

– Назовите имя и введите персонифицированный код доступа.

– Да пошла ты…

– Изменения в базе данных сохранены.

Неудобно как-то получилось. Ничего, исправится. Главное – Еву найти. Вот же тварь, уделала, как пацана. Челку вспомнила, Наташу… как есть сука.

За дверью начиналась лестница: знакомые проволочные ступени на каркасе полых труб.

– Кто так строит? Нет, ну на фиг.

Передвигаться бегом получилось не сразу. Ступени пружинили под ногами, перила ходили ходуном, лестница наворачивала круги, и не думая заканчиваться. К лифту Глеб не вышел – вывалился.

Столб шахты прорезал перекрытия, соединяя небо и землю пуповинами стальных тросов. Менялись цифры на табло, отсчитывая этажи. Летела кабина.

Ева опережала? Если так, то ненадолго. Сколько же он в отключке был? Глеб не знал. Зато знал, что если есть лифт, то должна быть и лестница. А значит, можно попробовать поиграть в догонялки.

– Вы неспеша призывно убегали… – на всякий случай он стукнул по панели, но лифт, как и предполагалось, продолжил взлет.

И снова пришлось бежать. Глеб несся, перепрыгивая через ступеньки, и останавливался только для того, чтобы дыхание перевести.

Этажи менялись. Ступеньки становились ниже и шире, перила из труб разворачивались лентами, а ленты натягивали пластиковые шкуры. Чаще попадались светильники. А потом лестница опять закончилась, и Глеб вышел в коридор, больше похожий на тоннель. Вогнутые стены. Гнезда камер слежения. Красные огоньки лазерных прицелов, шарящие в темноте. И сухой скрип моторов.

– А счастье было так возможно… – шепотом произнес Глеб, пятясь к двери. Он чувствовал, как собирается на груди рой красных точек. Механические слепцы ощупывали объект, выискивая слабое место.

Еще секунда, и застрекочут пулеметы, разрезая нарушителя.

Красные точки соскользнули с Глеба на пол. Мигнули. Погасли.

– Я отключила систему, – сказала девочка в лиловой кофте с мультяшным зайцем. Кофта была девочке маловата. А вчера сидела как родная. Вчера было адски давно.

– …и так возможно. И вот так, – пробормотал Глеб.

– Выходи. Я думаю, что конструктивный диалог позволит нам выработать совместную стратегию действий и увеличит шансы на выживание.

Подняв пластиковую крышку, Айне вернула ее на место.

– Глеб, твои опасения беспочвенны. Я не причиню тебе вреда. И полагаю, ты не станешь проявлять агрессивности по отношению ко мне.

– Ну что вы, мадам. Вот я вас не узнал без санитара и…

– Ева тебя обманула, – девчонка не спрашивала – констатировала факт. – Сейчас она движется к нулевой зоне. Смотри.

Девчонка вытащила из-за пояса планшет и, активировав, повернула к Глебу. Красная точка блуждала в двумерном лабиринте линий.

– Жучки?

– И на тебе тоже, – Айне не стала отрицать очевидного. – Тод решил, что так будет лучше. Тод был прав. Я сумела тебя найти. А теперь ты поможешь мне.

– И лешего какого ради?

Например, такого, что если Глеб откажется, девчонка введет команду и прикажет птицам-пулеметам уничтожить наглеца. Они ведь только и ждут, затаившись в гнездах ячеек.

– Она хочет уничтожить центр.

– Надо же какое совпадение. Я тоже.

– И я, – спокойно заметила Айне. – Но физически мои возможности ограничены.

Интересно, а игрушку свою она куда подевала? Или дроид прячется за углом? И что дальше? Выпрыгнет-выскочит и пойдут клочки по закоулочкам? Чушь собачья.

Малявка отбилась от стада.

С точки зрения активного дарвинизма добыча идеальна. Тут и оружия не надо, руками шею свернуть можно, тогда и бессмертие не спасет.

Стоп. Что это с ним? Она же ребенок. Умненький аж с перебором, но все равно ребенок. И не при чем здесь рассуждения о чертах и программах, просто Глеб – человек. А люди детенышей не трогают.

– Давай я лучше отведу тебя в тихое место. Посидишь. Отдохнешь. А там и нянька твоя появится, – Глеб протянул руку.

Рука дрожала.

– А если не появится?

– Появится, куда ему деваться? Они же верные, как… как собаки.

Девчонка покачала головой и, взяв Глеба за большой палец, сказала:

– Тод не собака. Он разумен. Разумное существо нельзя дрессировать, ему от этого плохо.

Глеб погладил дитя по голове. Хотел сказать что-нибудь успокаивающее, но не придумал, что. В голове вертелась одна пошлятина. Айне сердито заметила:

– Нам следует поторопиться. Ева почти добралась до цели.

Красная точка летела сквозь меняющиеся чертежи.

– Идем, – Айне потянула Глеба по коридору. Она шла быстро и не обращала внимания на красные глаза камер слежения.

Упорство этой девочки заставило Глеба встряхнуться. Она сжал ладошку и ускорил шаг.

– Ты знаешь, что это…

– Мимикрант, – ответила Айне. – Модулярный гештальт-организм, типологично близкий по устройству к муравейнику или пчелиному улью, хотя в данном случае аналогия носит поверхностный характер.

– И давно ты знала?

Тоннель влился в другой тоннель, шире диаметром. Здесь купол потолка прорезали трубы воздуховодов, а стены вздувались пузырями войлока. Остановившись у одного из пузырей, Айне приказала:

– Раскрой его.

– Чем?

– Руками. Он безопасен.

Да, но менее противно от этого не становится.

– Мы должны пахнуть, как они, если желаем пройти в зону, – пояснила Айне и сама потянулась к пузырю. Глеб оттолкнул руку. Безопасно или нет, но он уж сам как-нибудь разберется. Не хватало еще за дитем прятаться.

На ощупь пузырь был мягким и упругим. Внешняя оболочка пробилась легко, пальцы вошли в тепловатый кисель, и Глеб, преодолевая тошноту, рванул. Хрустнуло. Треснуло. Лопнуло, как яйцо, выпуская тягучий белок.

Айне окунула в него руки, потерла, распределяя слизь по запястьям, и зачерпнув горсть, нырнула лицом.

– Тебе тоже следует. Это ее запах.

Жасмин и еще что-то, смутно знакомое, пробуждающее воспоминания о синеволосой девушке, на коленях которой лежала Глебова сабля.

– «А почему бы и нет? – сказал поручик, заходя на конюшню», – Глеб липкими руками коснулся щек. Главное, чтобы эта мерзость в рот не попала. И в глаза. А так… малявка может, и Глеб