Кровавая ассамблея - Николай Павлович Иванников

Ответа на этот вопрос я не знал. А задавать его куратору не решился.

Спустя пару часов Амосов наконец сжалился надо мной, ободряюще потрепал по щеке и разрешил:

— Ступай, аспирант. Ты хорошо сегодня потрудился. Возможно, на днях тебе придется отправляться в Сагар, но пока ты можешь отдыхать. Я тобой доволен.

Парой небрежных движений он открыл для меня «тайную тропу», и я шагнул прочь с лужайки.

Я точно не знал, в каком месте Санкт-Петербурга выйду на этот раз, и надеялся, что произойдет это не слишком далеко от дома генерал-полицмейстера. Потому что именно к нему я собирался нанести визит сразу по возвращении.

Выход открылся в кромешную темноту, что меня совсем не удивило, учитывая, что в столице уже была глубокая ночь. Я шагнул через охваченный холодным пламенем проем, услышал, как он с чмоканьем сомкнулся за моей спиной, и на некоторое время замер, привыкая к мраку.

Кажется, я находился в небольшом помещении с одним единственным окном, на котором были задернуты плотные занавески, сквозь которые едва-едва, но все же просвечивался слегка освещенный прямоугольник. Оттуда же доносилось какое-то звяканье — должно быть дворовый пес расхаживал на своей цепи.

Из темного угла комнаты доносился странный звук, похожий на мерный храпоток. Что-то не припомню, чтобы я здесь когда-то бывал. Это что же за выход такой, который ведет прямиком в чью-то спальню? Не хватало еще, чтобы меня приняли за вора!

Я медленно осмотрелся, тараща глаза, чтобы хоть что-то рассмотреть в этой темноте, и вскоре понял, что начинаю к ней привыкать.

Я действительно находился в чьей-то спальне. У стены справа от окна стояла узкая кровать с большими подушками в изголовье, на которых явно кто-то лежал. У стены напротив кровати стоял широкий шкаф с одной распахнутой дверцей. Оттуда прямо на пол вывалилась куча какого-то белья. Под окном расположился круглый стол, за ним стояла пара стульев…

Рядом со шкафом я рассмотрел двери и, здраво рассудив, что это мой единственный путь наружу, тотчас шагнул к ней. И сразу услышал за спиной зловещий шепот:

— А ну, стой где стоишь!

Хрипловатый такой со сна, но вполне решительный. И еще я услышал, как с шорохом вынимается из ножен шпага.

— Ей-богу, это просто недоразумение! — громко объявил я, демонстрируя тем самым хозяину спальни, что скрываться я не собираюсь. — Я прямо сейчас вам все объясню…

Реакция меня не подвела. Вскочив с кровати, весь в белом исподнем, человек тут же сделал великолепный выпад, и если бы я не уклонился, то наверняка словил бы клинок прямо в грудь. Ну, если и не в грудь, то уж в плечо совершенно определенно.

— Эй, какая муха вас укусила! — Я выдернул из ножен свою шпагу, уронив при этом что-то со стола на пол. — Дайте же мне хоть слово сказать!

Но человек, похоже, был не намерен вести разговоры. Его шпага рассекла воздух совсем рядом с моим лицом, с глухим звуком стукнулась о стену и, кажется, застряла в досках, потому что человек вдруг затрепыхался, пытаясь ее оттуда извлечь.

Тогда я неторопливо приставил кончик своей шпаги ему к груди и слегка надавил. Это сразу же охладило его пыл. Он перестал пытаться освободить свой клинок и замер.

— Сударь, вам совершенно не о чем беспокоиться. Я не вор и не убийца, и оказался здесь по глупейшей ошибке!

«Чертов Амосов! — подумал я при этом. — Как же он умудрился забросить меня в этот дом? Промахнулся? Что-то сомнительно, чтобы мастер его уровня мог так глупо промазать мимо цели… Нарочно закинул меня сюда? Но для чего?»

— Ваш голос мне кажется знакомым, — произнес человек. Он отпустил наконец рукоять своей шпаги, и она закачалась на уровне его головы.

— Странно, но мне ваш тоже, — ответил я, опустив шпагу.

Это действительно было так. Голос человека несомненно был мне знаком, но я впопыхах никак не мог припомнить, где мог слышать его ранее. Тогда я шагнул к окну и одним движением сдвинул занавески в сторону. Сразу стало значительно светлее. Человек неуверенно подошел ко мне, всматриваясь, и я понял, что это… Кристоф Завадский!

Что за глупые шутки у вас, Петр Андреевич⁈ Зачем вы забросили меня в дом этого мальчишки? Прослышали уже о нашей с ним утренней дуэли и решили меня таким образом проучить? Но за что⁈ К тому же вовсе не я сделал вызов, и никаких серьезных ран он не получил. Пару царапин разве что. Неужели вы решили меня наказать из-за этих двух царапин? Это же смешно, ей-богу!

— Мсье Сумароков? — удивленно произнес Кристоф. — Это вы? Я ничего не понимаю… Каким образом⁈

Я убрал шпагу в ножны и набрал полную грудь воздуха, чтобы выдать ему душещипательную историю о том, что именно эта лунная ночь как нельзя лучше подходит для того, чтобы преподнести ему пару обещанных уроков фехтования. Знаю, прозвучало бы это не очень убедительно, но мальчишка большим умом не отличается, а потому мог бы и клюнуть.

Но сказать я ничего не успел. Потому что лицо Кристофа вдруг просияло в белом свете луны, и он развел в стороны руки.

— Кажется, я начинаю понимать! — воскликнул он громким шепотом. — Мне сказали, что сегодня я познакомлюсь со своим куратором. И я никак не мог понять, почему же мы с ним так и не встретились. А это, значит, вы! Ну надо же! Я ведь говорил, что нас с вами свело само провидение, а провидение не может ошибаться!

Все смешалось в моей голове. Но ненадолго, впрочем, и я быстро собрал мысли в порядок. Потом взял Кристофа за руку и немного приподнял рукав. Увидев совсем еще свежий шрам на запястье, вздохнул.

Надо бы подсказать Амосову, чтобы он обсудил с раджой Мукержи какой-то иной способ определения потенциальных магов. Или же надрез следует делать в менее приметном месте. Если это информация просочится во вне и дойдет до светлейшего князя Черкасского, новоиспеченных магов начнут вычислять на раз-два…

— Тьфу-ты! — в сердцах сказал я. — Так вы тоже маг?

Кристоф потряс головой.

— Пока еще нет! Но страстно желаю им стать! И я так рад, Алексей, что именно вы будете моим куратором!

Что ж, все ясно. Вот и мой неофит. Я знал, что Амосов не может промахнуться, как какой-то школяр, и послать меня невесть куда. Он совершенно точно знал,