Кровавая ассамблея - Николай Павлович Иванников

и Кристофом. Мальчишка взирал на этот огненный шар с восхищением. Казалось, еще немного — и он завизжит от восторга, что щенок. И точно также задышит часто-часто, высунув наружу язык.

— Что это? — прошептал он с упоением. — Маленькое солнце? Оно не сожжет нам дом?

— Это «лунный маяк», — ответил я, качая головой. — Он не может ничего сжечь, элементарно не хватит температуры. Можете дотронуться до него, он просто теплый.

Кристоф осторожно прикоснулся к «маяку» одним пальцем и сразу же одернулся. Потом погладил его, как котенка.

— Смелее, — сказал я. — Возьмите его на ладонь. Только без резких движений.

Кристоф подставил под «лунный маяк» раскрытую ладонь, осторожно взял и поднес к своему лицу.

— Теплый… — прошептал он. — И мягкий.

— Мягкий, — согласился я. — А теперь проведите над ним рукой.

Кристоф послушно провел свободной рукой над шаром. Тот слегка качнулся.

— Вы это видели? — тихо спросил я.

— Видел… Он чувствует малейшее движение воздуха?

— Нет. Он вообще никак не взаимодействует с воздухом. Он покоится на силовых линиях магического поля, а вы сейчас перебираете эти линии, как струны гитары… Вот смотрите…

Я пошевелил пальцами над «лунным маяком», и он в такт их движениям стал покачиваться из стороны в сторону. Тогда я поманил «маяк» к себе, и он сразу сорвался с ладони Кристофа и подлетел ко мне. Медленным движением руки я отослал его обратно.

— Повторите, — приказал я.

Кристоф смотрел на «лунный маяк» словно зачарованный. Да и был он сейчас действительно зачарован этим зрелищем, причем без всякой магии. Когда «маяк» приблизился к нему, он растопырил пальцы и пошевелил ими. «Маяк» затрепыхался, а затем медленно поплыл в мою сторону.

— Сейчас вы затронули силовые линии, и шар на это отреагировал, — пояснил я. — Обычный человек на подобное не способен. Но в силах мага взаимодействовать с силовыми линиями Великого поля. И если выучить специальные «аккорды» для игры на этих линиях, то можно проявить в нашем мире немало чудесных вещей. Если же «аккорды» совместить с заклинаниями, которые также влияют на Великое поле особым образом, то можно стать поистине всемогущим.

— Всемогущим… — едва слышно повторил за мной Кристоф.

Плавно пошевеливая пальцами, он наблюдал, как «лунный маяк» реагирует на эти движения.

— А когда я сам смогу создавать подобные чудеса?

— Это элементарная эфирная магия, ничего сложного. На следующем занятии я научу вас делать это… Кстати, а вот и мой конь!

Быстрым движением сжав пальцы в кулак, я изничтожил «маяк» и двинулся навстречу Кузьме, который вел к нам великолепного рыжего скакуна с белыми прядями в гриве и в хвосте, и с такими же белыми «юбками» вокруг черных копыт. Мушкета при мужике уже не было — должно быть решил оставить бесполезное оружие.

Условившись о новой встрече для занятий «эфиркой» (Кристоф сразу именно так стал именовать эфирную магию), я пообещал вернуть коня на следующий день, и на этом мы распрощались. Я погнал скакуна по незнакомой темной дороге, ежеминутно рискуя свалиться в какую-нибудь яму. Но освещать себе путь с помощью магических огней, находясь в столице, было бы верхом безрассудства.

Еще несколько лет назад это не являлось чем-то необычным или запретным, и вид летящей в ночи кареты, с парящим над ним «лунным маяком», был весьма привычен. В богатые дома частенько приглашали магов, чтобы те устроили ночное освещение сада на время проведения ассамблеи или же какого-то иного мероприятия — званого ужина, например. Да и праздничные фейерверки в те времена смотрелись гораздо зрелищнее, нежели ныне, если устраивали их маги.

Но после смерти прежнего императора те времена ушли в небытие. Теперь магия стала не просто запретна, она стала преступна. Но почему — этого никто толком не понимал. Такова была воля нового императора. А воля государя — непреложный закон для его подданных…

На мою удачу, дорога оказалась ухоженной, и никаких неприятностей в пути не произошло. Но направлялся я сейчас не домой. Прежде всего я собирался навестить генерал-полицмейстера.

Из головы у меня никак не шел ужасный вид мертвого графа Румянцева, а также то, как из его приоткрытого рта вылетает едва приметная струйка пара. Собственно, ее можно было бы и вовсе не заметить в ночи, если бы она не источала тот самый не особо приятный запах. Запах тины.

Теперь я уже нисколько не сомневался: в графа была подсажена чужая сущность. Некий маг (а это мог быть только маг — уж это было совершенно точно) подселил в графа Румянцева постороннюю, а может и свою собственную, сущность. Сущность, которая могла управлять его действиями. Даже будучи достаточно сильным магом, граф не смог сопротивляться этой сущности и беспрекословно подчинялся ее приказам. А это означало, что подсадить ее мог только несоизмеримо более мощный маг. Вполне вероятно, имеющий степень магистра.

Подумав об этом, я едва с лошади не свалился. А ведь и то правда! Если верить графине (а не доверять ей у меня причин не было), незадолго до этой злосчастной ассамблеи граф Румянцев получил степень бакалавра. А это означало, что он не был новичком в магии вроде меня или тем паче Кристофа.

Разумеется, выкладывать эту версию Шепелеву я не собирался. Я не смог бы объяснить ее появление, не признав собственных магических качеств, а делать этого я тоже не собирался. Не дуралей же я, в самом деле!

Но была у меня еще одна зацепка, которая никак не давала мне покоя. Та самая необычная черная карета, которую видел Гаврила возле усадьбы сиятельного князя Бахметьева.

Кому она принадлежала? С какой целью туда приезжала? Почему пассажир из нее так и не вышел? Но самое интересное: почему она уехала сразу же после того, как произошла стрельба?

Всем этим я и собирался поделиться с генерал-полицмейстером. У него сегодня должен был состояться нелегкий разговор с государем-императором, и тот наверняка потребовал от Шепелева скорейшего раскрытия преступления. Шуточное ли дело — сам президент коммерц-коллегии ни с того ни с сего в разгар светского мероприятия пытается убить ее устроителя, а потом и самого себя лишает жизни!

Такой поступок высокопоставленного подданного и на самого государя может бросить тень.

У дома генерал-полицмейстера я спешился и безжалостно задолбил кулаком в двери. Ждать пришлось недолго — одна из створок немного приоткрылась, и в нос мне уткнулось дуло мушкетона. Оружие было заряженным и готовым к выстрелу — это