Сыскарь Его Величества. - Фунтик Изюмов

места… переходные… вроде тех порталов, которые я провешиваю, только природные. Короче – короткие пути. Бросишь тот клубочек, и даже пеший, коли за тем клубочком пойдёшь, через час в любом месте на нашей матушке-Земле окажешься. Завтра же я тебе его завезу! Обещаю. Могу, кстати, и за скатертью, к Муромцу заглянуть. Чтобы лишний раз тебе не напрягаться.

Степан мельком увидел, каким взглядом переглянулись Василиса и Муромец, и смущённо опустил глаза в пол. Очень уж откровенно они переглянулись.

- Благодарствую, – не поднимая взгляда, ответил он волшебнице, – Но, может, могу я попросить иной награды?..

- Какой же? – изумилась Василиса.

- А слышно, что ваши ученики в магической академии большие деньги за обучение платят… Так нельзя ли… – голос Степана затвердел, – Нельзя ли для девиц Жанетт из Тулузы, да Луизы из Марселя, обучение то бесплатным сделать?

- Тебе-то это зачем? – Василиса нахмурила брови, – Или… тебе их служба так по сердцу пришлась? Брось, Степан! Они же не по своей воле страстью пылали. А по моему волшебству. Да и наушничали они на тебя мне. И вообще, их главная цель была – отвлечь тебя от расследования. А ты им – обучение бесплатно!

- Всё понимаю, – упрямо возразил рыжий, – И сразу понимал. Но… хочется мне хоть раз увидеть мага, который не хмурый, а улыбается. Разве, такое сложное желание?

- Как хочешь, – равнодушно махнула рукой волшебница, – Мне не трудно. Довеском к клубочку волшебному пойдёт. Не хватало ещё, чтобы я от слова своего отступилась…

- А я тоже не останусь в стороне! – весело заявил Кащей, – Про места переходные я тоже в курсе. Вот только… большинство тех мест в лесах дремучих, непроходимых. Так вот, подарю тебе Степан брелочек малый. Хошь, на пояс его повесь, когда пеший, хошь – на сбрую коню прицепи, когда верхом. Главное, через любой буерак, сквозь любую чащу, через колючий кустарник или по болоту, проедешь так, что ни веточкой, ни шипом острым тебя не заденет, ни подошв не замочишь. Либо копыт. Нет, через реку в любом месте не перенесёт, через реку вымокнешь, но вот, если захочешь брод сыскать – тогда такой брод отыщется, что не выше колена! Проверено! Мы сейчас с Василисой в мой замок отправимся, так я через неё тебе тот брелочек и передам. Бери, для тебя не жалко!

- Опять без меня моего холопа задариваете? – вскинулся Денис Гордеевич и задумчиво побарабанил по столу кончиками пальцев, – Значит, так! Жалую тебе, Степан, дворянское звание! Молчать! Слыхал я, как ты однажды у боярина Милованова показания брал. Сперва тот два часа тебя у крыльца продержал, а потом ещё час слова через губу цедил, чуть не сплёвывал. И что всего поганей, так это то, что формально он прав, хотя ты от моего имени работаешь! Он боярин, ты холоп. А боярская спесь, она штука такая… Так вот, когда ты в дворянском звании, пусть тебе какой-нибудь Милованов попробует отказать! Я ему откажу! И ему и всей родне до третьего колена, чтобы другим в назидание! В общем, без разговоров, Степан! Пока дарую тебе дворянство личное, а там поглядим, может, и до потомственного дослужишься. Да. что ты передо мной поклоны бьёшь, словно холоп какой? Сказано, уже дворянин! Веди себя соответственно!

Последним к рыжему шагнул Махмуд. Помолчал.

- Хороший ты человек, Степан, – вздохнул султан, – Только глупый. Ты же умный человек, ты же понимаешь, что после твоего рассказа… если ты станешь моим визирем… ты будешь знать, что я буду знать, что ты будешь знать… Что я буду знать… И так далее. Какой же ты тогда будешь визирь, когда слишком много знае-е-ешь?.. Наградить я тебя награжу, не сомневайся. Будешь пробовать волшебный клубочек… будешь-будешь, я знаю… отправляйся прямиком ко мне! А я, прямо сегодня, велю во дворце весы поставить. Вот, на одну чашу весов ты встане-е-ешь, а на другую будут золотые монеты сыпать. Пока весы не уравновесятся. Всё это золото тебе даю! Но, должность моего советника уже… а впрочем, кто знает? Жизнь, она длинная, неведомо как повернуться может! Посмотрим. А за золотом приезжай, лишним оно тебе точно не будет. Тем более, что ты теперь в дворянском звании!

- А бумаги, не забудь сжечь! – не преминул напомнить царь в спину Степану.

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. ДЕЛО ОБ ОБОРОТНЯХ.

Пролог.

Ярмарка вольно раскинулась во всю ширь торговой площади. Весёлая ярмарка звучала десятками языков, напевов и выкриков торговцев. Ярмарка пахла удивительным ароматом, вобравшем в себя запахи хлеба, мёда, рыбы, яблок… да чего там, всего и не перечислишь. Ярмарка бурлила и шевелилась сотнями ног, переходивших от одного торгового места к другому. Ярмарка звенела звоном монет, щедро сыпавшихся со всех сторон. Ярмарка жила, как живут самые, что ни на есть живые существа. И у каждого, кто ходил по ярмарке, да даже просто, приближался к ней достаточно близко, ярмарка находила в душе живой и бойкий отклик, отчего хотелось улыбаться.

Два человека, по виду похожие на казаков, потому что в казачьих шапках и при оружии, о чём-то вяло переругивались, стоя возле винной бочки, поставленной стоймя. Периодически они хлопали друг друга по рукам, но… то один, то другой, начинали водить указательным пальцем перед носом второго, и вялая ругань возобновлялась. Похоже один собирался продать бочку вина, а другой хотел её купить, но никак не могли столковаться в цене. Мимо текли людские потоки, и некоторые приостанавливались, чтобы послушать спор, но очень скоро качали головами и двигались дальше. Видимо, продавец заломил совсем уж несусветную цену, и охотников вступить в торг не находилось.

- Муромец, Муромец! – прошелестело по рядам, – Сам Илья Муромец пожаловал!

Оба, и продавец и покупатель, коротко переглянулись, и не сговариваясь, пошли от бочки прочь, в ту сторону, откуда громче слышались голоса про Муромца. Видимо, очень уж была у них охота посмотреть на знаменитого богатыря, настолько, что не задумываясь, бросили предмет торга.

Муромец шёл по рядам не спеша, перемигиваясь с красными девками, перебрасываясь весёлым словом с торговцами, раскланиваясь со знакомыми. Высокий, мощный, кряжистый человек, шёл легко и красиво, вызывая одобрительные охи и ахи окружающих. За ним спешили зеваки, под ногами путались восторженные мальчишки, даже почтенные матроны, сидящие поодаль на возах, приподнимались, чтобы бросить взгляд на легенду, воспеваемую