Бойфренд для Цесаревны - Олег Ростов

на свою страну на карте. Одно дело, когда совершаешь перелёт на авиалайнере. Одно дело, когда едешь на поезде и смотришь в окно. И совсем другое дело, когда едешь вот так, на мотоцикле и можешь в любой момент остановится. Пройтись по луговой траве. Зайти в лес. Посидеть под берёзкой. Искупаться в речке или в озере. У меня такого никогда не было. Андрей, а мы правда будем ещё спать в лесу, в палатках?

- Правда. Тебе обязательно понравится.

- Я тоже думаю, что мне понравится.

- Ну ладно, пойду к себе в номер. Ты выбрала из меню, что хочешь на ужин?

Она кивнула, сообщила, что хотела бы попробовать из местной кухни. Здесь была внутренняя линия, как в серьёзных гостиницах. Собрал все сведения об ужине, потом позвонил на ресепшен. Через полчаса, к нам в номер с Палом стали заносить ужин на подносах. Составляли на стол в номере. Сюда же стали подтягиваться остальные путешественники.

- Так, кто, что заказывал, разбирайте. – Скомандовал я членам моей мотобанды. Народ проголодался. Фридрих пальцы не гнул, сразу пододвинул себе то, что заказал и начал аппетитно уминать, только за ушами трещало. Я поставил на стол стаканчики. Достал бутылочку «Шустовского» коньячка.

- Андрей, это что, опять коньяк? – Удивлённо спросила меня Цесаревна.

- Это, Оля, коньяк, «Шустовский». По крайней мере, так написано на этикетке. У нас сегодня был насыщенный день. Новые впечатления, эмоции и знакомства. Фридрих, например, вспомнил свое сопливое скаутское детство. Правда, меня одолевают смутные подозрения, что лагерь скаутов, который посещал наш принц, находился в каком-нибудь декоративном парке. Я прав, Федя.

- Почему в декоративном парке? – Спросил он, обгладывая куриное крылышко.

- Как почему? У вас там, в Европах, все нормальные леса ещё в 18 веке все повырубили. Разве не так?

- Ну да, такого леса, как в России, в Европе уже давно нет. Но у нас тоже лес был не декоративный.

- Конечно, не декоративный, правда посаженный ровными рядами, а так очень дремучий лес. Там даже веточки не найдёшь, всё чуть ли не под пылесос убрано. – Я усмехнулся. – Фридрих, поверь, это ещё не лес, в котором мы были, считай, что это тоже парк своего рода. Знаешь, где настоящий лес? На Урале и в Сибири. Вот там лес так лес. Тайга называется. Если бы ты там оказался, да прожил хотя бы неделю в полевых условиях, тогда на все европейские леса, ты бы смотрел, как на декоративные парки. Но ничего, дай бог, мы и в Сибири побываем. Поедешь, Федя?

- На поезде или на самолёте?

- Нет, принц, ни на том, ни на другом. На джипах. На внедорожниках. Ибо дорог там нет, кроме скоростных трасс. В остальном там только направления. Поэтому только мощный внедорожник с грязевыми шинами и парой лебёдок. – Фридрих уставился на меня, даже про курицу забыл.

- А зачем лебёдки, если джип мощный, да ещё на таких шинах с мощным протектором?

- А потому, друг мой, что даже все четыре гребущие колеса, с мощным протектором, не всегда спасают. И ты застреваешь. Вот тогда на помощь приходит лебёдка, когда тачка сама себя вытаскивает. Иногда так намудохаешься, устанешь, что с ног валишься. Зато какой драйв, в Европе ты такого не найдёшь. Пройдя трудным маршрутом, ты уже будешь с высока смотреть на других, которые только и умеют по автобану ездить. И ты можешь с большой уверенностью сказать, что знаешь, что такое, по настоящему, экстремальный драйв.

- Что-то слабо верится.

- Верится во что?

- Что там на хорошем внедорожнике трудно проехать.

- То, что ты не веришь, не значит, что этого нет. Как там у Шекспира, в «Гамлете»: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Поверь, там есть маршруты, вернее направления, что самый хороший внедорожник может склеить колеса.

- Как это склеить колёса?

- Ну, про человека, который умер, иногда говорят: «Он склеил ласты». А, соответственно, про машину: «Склеила колеса».

- Странные вы, русские. Очень часто я вас не понимаю. Вроде говорите понятные слова и словосочетания. И я вроде бы понимаю каждое слово, его смысл, но вот не понимаю смысла всей фразы целиком. Можно же сказать просто умер, почему обязательно склеил ласты? Разве умирающий клеит ласты? Зачем ему клеить ласты, если он умирает? Ерунда какая-то получается. Или, например, ваше странное выражение, когда кто-то говорит: «Да нет». Не совсем понятно. Так да или нет?

Глядя на недоумённое выражение на лице Фридриха, я захохотал.

- И да, и нет. Фридрих, чтобы это понимать, надо родиться в России. Это своего рода игра слов. Но ты не обращай внимания.

- Хорошо. А когда поедем в направлении?

- По направлениям, ты хотел сказать? – Он кивнул. – Посмотрим. Может в этом году успеем, а может в следующем. Только надо хорошо подготовится.

- Я подготовлюсь. У меня есть хороший джип. Настоящее немецкое качество.

Я опять усмехнулся.

- Настоящее немецкое качество? Ну-ну.

- Ты не веришь?

- Верю. В качество верю. Вот только вы, немцы, не знаете, что такое не дороги, а направления. Ваш самый крутой и хвалённый джип, встанет там, где проскочит русский джип. – Я чуть было не ляпнул про обыкновенный УАЗик. Но вовремя прикусил язык. Налил в стаканчики коньяка. Ольга, взяв свой стаканчик, вопросительно на меня посмотрела, даже с некоторой опаской.

- Оль, чего застыла? Ты же уже пила коньяк? – Спросил её. Она отрицательно покачала головой и покраснела.

- С тобой я чего только уже не попробовала!

- Ну, надо же когда начинать. Чтобы всё было по взрослому. – Я поднял свой стаканчик. – Друзья мои, предлагаю тост. Давайте выпьем за наше путешествие. Мы с вами молоды, вся жизнь ещё впереди. И именно сейчас нужно делать то, что не сможешь позволить себе, когда станем старше, когда обрастём семьями, детьми, работой, службой и с тоской, а может с благодарностью и улыбкой, будем вспоминать свою молодость, свою юность и это наше путешествие. Как говорится, чтобы всё у нас было и ничего нам за это не было! Вздрогнули, дамы и господа!

- Зачем вздрагивать, Андрей? – Удивлённо спросил Фридрих.

- Это игра слов, Федя, сигнал к питию коньяка. Пей давай!

Все выпили. Ольга тоже. Зажала рот ладошкой, смотрела на меня округлившимися глазами. Сунул ей дольку лимона, посыпанную сахаром.