Дядя самых честных правил 11 - Александр Горбов

По моей просьбе Суворов обозначил на карте примерные позиции своих войск. Я интересовался не из праздного любопытства: те средства, что придётся использовать против грандов, не должны даже краем задеть наших людей. Заодно и Киж определился с удобным расположением полевых аэродромов. Они их будут организовывать вместе, чтобы эскадроны оказывали поддержку пехоте.

Совещание мы закончили ещё до сумерек. Прежде чем Суворов и мертвец улетели обратно в Ангельскогорск, Киж отдал мне длинный плоский ящик. Даже не открывая, я почувствовал силу дремлющего разобранного grand wand’а. И не смог сдержать улыбки, представив, какой сюрприз ожидает испанских грандов.

* * *

Дождь и не думал прекращаться, а значит, придётся немного «пошаманить». По моей просьбе опричники установили на крыше арсенала парусиновый навес, чтобы я не вымок, и оставили меня одного. Усевшись в кресло, я не торопясь собрал Последний довод, ощущая, как под пальцами начинает течь могучий поток эфира.

— Ну что, дружок, готов поработать?

Посох ответил лёгкой дрожью. После купания в крови Сета у grand wand’а появился не только источник эфира, но и характер — ему понравилось разрушать, желательно как можно зрелищней.

— Э нет, — я крепко обхватил металлическое древко, — громить врагов будем чуть позже. А сейчас есть дело посложнее.

Я закрыл глаза, погружаясь в подобие транса, и обратил внутренний взор на океан. Посох загудел басом, входя в рабочий режим. И где-то далеко над водой вспыхнул эфир, закручиваясь в огромные Знаки. Жаль, что никто не мог наблюдать это величественное зрелище.

Во всех трудах по работе с grand wand’ом, что я читал, всегда упоминалось, что вмешиваться в работу погоды крайне опасно. Слишком уж непредсказуемыми оказывались воздействия с помощью магии. Хочешь сильную грозу? На, получи, а в придачу будет тебе засуха на целый месяц. Пытаешься затянуть небо облаками? А не хочешь в довесок маленькое наводнение? Можешь не отвечать, тебя всё равно никто не слушает. Каждый Знак отзовётся неожиданным последствием, и, как правило, очень неприятным. Но сейчас у меня не было выбора — над Тихуаной срочно требовалось чистое небо для работы самолётов-разведчиков.

Стена огромных Знаков протянулась на два десятка морских миль. Но ничего сложного в них не было — по сути, это были простые «вентиляторы», создающие поток ветра. Не слишком быстрого, но достаточно мощного, чтобы к утру достичь Тихуаны и разогнать над ним облака. Надеюсь, я не ошибся в расчётах, и моя конструкция не вызовет ураганы на побережье.

Последний довод в моих руках дрогнул. Мол, чего застыл, хозяин? Задачу выполнили, давай теперь что-нибудь разрушим. Я задумался на несколько секунд и решил не отказывать в этой просьбе. Но громить прямо сейчас не будем, а приготовим небольшой сюрприз. Скажем, заложим «мину» возле самого большого брода через Тихуанку. А заодно зацепим каменный мост, чтобы точно лишить испанцев удобной переправы.

Минут двадцать мне понадобилось, чтобы удалённо установить огромный Знак в нужном месте и напитать его силой. Ух и бахнет! Нужно только активировать его вовремя и наслаждаться эффектом.

Дождь закончился, перестав барабанить по тенту надо мной. Хоть было уже за полночь, спать совершенно не хотелось. Напряжение внутри сжимало нервы стальной ладонью и не собиралось отпускать. И я решил не тратить время на пустые попытки заснуть и занялся полезным делом.

Разобрав grand wand, я потянулся к внутренней силе и принялся прясть эфирную нить. «Ловчая сеть», сплетённая в прошлый раз, давно распалась, но сделать новую не составило большого труда. Тем более я не собирался охватывать всю территорию у границы, а интересовался только Тихуаной.

Десяток сигнальных канатиков быстро протянулись к испанской территории. И стали «распушаться» на тысячи тонких ниточек. Стелясь ковром, они потянулись через город, ощупывая его поисковыми усами. Тук-тук, кто в домике живёт?

— Твою ж налево!

Вспышка была яркой и болезненной, как взрыв бомбы. Эфирные нити недоплетённой сети пылали, сгорая в мгновение ока. Я едва успел оборвать сигнальные нити, чтобы огонь не добрался до меня. Раз — и все труды превратились в ничто, оставив после себя едкий запах эфирного перегара.

Я отряхнул руки и улыбнулся. До того как враг спалил «ловчую сеть», мне удалось кое-что разглядеть. Два ярких, ослепительно-белых языка пламени — Таланты испанских грандов, поселившихся в той же гостинице, что и другие маги. На их фоне мой знакомец де Круа выглядел бледным пятнышком. Наконец-то достойные противники! Если я не ошибся, наша битва станет легендарной.

Глава 35

Ждать!

Мне всё-таки удалось поспать последнюю треть ночи. Но и этого хватило, чтобы встать бодрым и отдохнувшим. А погода за окном добавила хорошего настроения: ветер разогнал сплошную облачность, и по небу плыли куцые обрывки вчерашних туч.

Когда я завтракал, прибежал опричник с узла связи и принёс три телеграммы из Ангельскогорска. Первую от Тани с просьбой быть осторожнее и пожеланием удачи. Вторую от Камбова с подробным докладом. Он сообщал, что обеспечил безопасность гасиенды, и я могу не волноваться на этот счёт. В городе на эти дни запланированы противопожарные учения, чтобы держать добровольные дружины в полной готовности. Также ему удалось найти одну группу диверсантов, но всех пришлось ликвидировать при попытке сопротивления. Камбов подозревал, что есть ещё «засланцы», но пока обнаружить их не получалось. В конце главный опричник жаловался на Боброва: тот заявил, что ему некогда играть в шпионские игры, категорически отказался от сопровождения и не собирался отменять разъезды по городу. Но моё распоряжение выполнено, и безопасность обеспечена принудительно.

Третья телеграмма была как раз от возмущённого Боброва. Оказывается, Камбов нашёл опричника, похожего на Петра, и посадил «самозванца» вместо градоначальника. А самого Боброва «запер» на гасиенде, запретив опричникам выпускать его за ворота.

Представив, как эти двое спорили и переругивались, я от души посмеялся. Но в этой ситуации правда была однозначно на стороне Камбова. Жизнь Боброва ценнее любых его неудобств.

Закончив с завтраком, я дошёл до узла связи и отправил несколько ответных сообщений. Тане телеграмму с нежными словами. Камбову приказал продолжать в том же духе. Боброву — чтобы считал себя в небольшом отпуске, занялся детьми и перестал собачиться с Семёном.

Когда я покинул телеграф, в ворота острога как раз входила рота индейцев, обещанная Суворовым. Пятнистые жёлто-зелёные мундиры, «огнебои» на плечах, тесаки на поясе, ранцы на спине. Выглядели они гораздо лучше, чем солдаты линейных полков, виденные мной во время войны с Пруссией. Чувствовалось, что Суворов сделал из толпы «дикарей»