Дядя самых честных правил 11 - Александр Горбов

— Пётр Петрович?

Добрятников обернулся и расплылся в улыбке.

— Константин Платонович! Дорогой мой!

Мы тепло обнялись с ним.

— Простите, что приехал без приглашения, Константин Платонович.

— Да что вы такое говорите, Пётр Петрович? Я всегда рад вас видеть.

За ужином Добрятников рассказывал муромские и московские новости, шутил и совершенно не касался причины своего приезда. Ксюшка светилась от радости, а близнецы пребывали в восторге от приезда любимого дедушки. Бобров тихонько улыбался — с тестем у него были отличные отношения. Марья Алексевна тоже была рада увидеть старого знакомого.

Пётр Петрович не смог отказать внукам и сам уложил их спать. Уж очень они соскучились по дедушкиным сказкам! Но после того как дети заснули, он вышел во внутренний дворик, где мы с Таней пили чай.

— Садитесь с нами, Пётр Петрович.

— С удовольствием, — Добрятников с кряхтением устроился в кресле и принял из рук Тани чашку с чаем. — Благодарю покорно. А передайте мне, пожалуйста, ещё вон того вареньица. Уж больно оно аппетитно выглядит.

Шумно отхлебнув из чашки, он вздохнул и посмотрел на меня.

— Решил я к вам перебраться, Константин Платонович. Ксюша писала, что у вас тепло, а я для муромских морозов уже староват стал. Да и по внукам соскучился очень.

— Вы же закаливанием занимаетесь, Пётр Петрович, — я улыбнулся. — Ледяной водой обливаетесь.

— Обливаюсь, — он улыбнулся в ответ. — Но скажу по секрету, что летом этим заниматься гораздо приятнее, чем зимой. К тому же что-то мне бирюком жить скучно стало. Как вы уехали, так и в гости не к кому съездить, не поговорить с умными людьми. Вы ведь помните, какие у нас с вами соседи.

— А ваши дочери?

— Ой, не спрашивайте! Они как начали ссориться, к кому из них я должен переехать, так хоть святых выноси. Пришлось по столу стукнуть, чтобы унялись. В общем, имение я продал и большую часть денег разделил между дочерьми. Остального, надеюсь, мне хватит, чтобы в вашем чудном Ангельске дом купить.

— Пётр Петрович, зачем такие сложности? Оставайтесь на гасиенде, вы…

— Нет-нет, даже не уговаривайте. Должна же у меня быть радость, когда ко мне приезжают внуки, и ещё одна, когда их Пётр забирать будет, — он рассмеялся. — Шучу, конечно. Но мне действительно хотелось бы жить в городе. Что-то я соскучился по обществу, сидя в своей глуши. А здесь столько интересных людей, что грех будет не воспользоваться случаем.

Разговор перешёл на выбор дома и другие малозначимые темы. Пока я напрямую не спросил Добрятникова про Ксюшку. В ответ он пожал плечами:

— Я, конечно, посмотрю на этого испанца, но пусть себе женятся.

Таня удивлённо посмотрела на него, а я закашлялся.

— Честно говоря, — Добрятников налил себе ещё чая, — я уже и не надеялся, что Ксюшенька выйдет замуж. Вы разве не знаете наших дворян? Жена должна сидеть дома, вышивать и слушать мужа. Как думаете, согласится Ксюша на такое? Вот то-то и оно. У вас же нет второго Пети Боброва? — он задумчиво вздохнул. — Сашенька с Ксюшой в прабабку свою пошли, Лукерью Кузьминичну. Ух, как она всю семью в кулаке держала! В восемьдесят лет из «огнебоя» стреляла без промаха и опричников сама водила с соседями разбираться из-за межи. Так что пусть себе выходит замуж. Главное, чтобы этот испанец от неё не сбежал, когда поближе узнает.

Мы с Таней только переглянулись и покачали головами. У меня на этот счёт было другое мнение, но спорить с решением Добрятникова я не стал. Всё-таки Ксюшка его дочь, а не моя.

* * *

Через несколько дней в Ангельскогорск пожаловал второй неожиданный гость. Вернее, его доставили опричники из Свято-Дмитровского острога.

— Он приехал к границе из Тихуаны, — доложил Камбов. — Выехал прямиком на наш патруль и сказал, что направляется в Ангельскогорск. Предъявил свои документы и вёл себя вежливо.

— И кто он такой?

Камбов кашлянул, прочищая горло.

— Дон Бернардо де Суньига. Отец нашего пленного испанца.

— В самом деле? Забавно. И чего он хочет? Увидеться с сыном?

— Нет, Константин Платонович. Он просит вашей аудиенции.

— Надо было его пристрелить тогда, — буркнул я, — и никаких проблем бы не было. Ладно, завтра я с ним поговорю.

На следующий день, уже вечером, после авиационного завода я заехал в казарму опричников. Дон де Суньига оказался невысоким седым человеком с военной выправкой и суровым, будто выточенным из камня лицом. Судя по одежде, испанец не мог похвастаться богатством, но держался с достоинством не хуже какого-нибудь герцога.

— Добрый вечер, ваша светлость.

Он поклонился строго по этикету.

— Добрый, дон Бернардо. Присаживайтесь, — я кивнул стул. — Зачем вы хотели меня видеть?

— Мой сын, Сантьяго, написал мне о своём плене, — начал он. — Я выкупил его контракт у губернатора Нижней Калифорнии, чтобы закрыть вопрос чести, и сразу же приехал к вам.

— Хотите забрать сына, я полагаю?

Испанец покачал головой.

— Нет, ваша светлость. Сантьяго мой единственный сын, оставшийся в живых. И я хочу, чтобы он был счастлив. Я приехал, чтобы договориться о его браке с вашей племянницей.

— Это похвально, дон Бернардо.

Он выставил ладонь, прерывая меня.

— Прошу вас, выслушайте меня до конца, князь. Род де Суньига очень старый, мы ведём нашу родословную уже пять веков. Хуан де Суньига был великим магистром ордена Алькантара, а Альваро де Суньига получил титул герцога де Бехар из рук короля Фердинанда и отвоевал у мавров Гранаду. Наша кровь благороднее крови многих королей, правящих в Европе. Мы никогда не были замешаны в бесстыдных поступках и предательстве. И урона вашей чести от родства с нами не будет.

Его взгляд был твёрдым, а на лице не было и тени угодливости.

— Да, мы растеряли наше богатство и зарабатываем на жизнь военным ремеслом. Но у меня есть что предложить вам, князь. Я могу помочь вам победить вице-короля Новой Испании и получить верных союзников для войны с ним.

Глава 33

Два испанца

За века существования род де Суньига оказался связанным родственными и дружескими узами со множеством дворянских фамилий. Не имей сто рублей, а имей сто друзей — это именно про де Суньига.