Проект «Близнец». Том 2 - Евгений Пожидаев

Брюки-галифе свободные и даже чуть мешковаты в бедрах, ниже колен довольно плотно сидят. Я, как и полагается, заправил их в сапоги с отворотами. Их жесткие голенища будут надежно фиксировать ноги в стремени. Это важно.

Разглядываю свой наряд и не могу не думать о том, насколько необычно выгляжу. Каждая деталь костюма хранит память о традициях прошлого столетия.

Например, длинные и узкие фалды, что продолжают спинку фрака, будут стелиться по крупу лошади, словно тень всадника. В былые времена благородные мужчины с гордостью носили именно такой формы рединготы в честь праздников или на парадах.

Тонкий кожаный ремень, что охватывает мою талию, напоминает о временах, когда всадник и оружие были едины. Перчатки из лайки тоже стильные, они нужны для того, чтобы защищать кожу рук от частого натягивания поводьев.

— Изумительно! — говорит пожилой мужчина, что не спеша выходит за мной.

— Мне нравится, — отвечаю ему.

Позже оплачиваю стоимость по чеку и накидываю сверху немного чаевых. Все-таки портной хорошо потрудился и быстро сделал свою работу.

⁂

Красный салон особенного «Стрижа» будто заставляет ехать быстрее, но держу себя в руках. Разве что изредка, на прямых открытых участках дороги позволяю себе вдавить педаль в пол.

Сорок минут, и вот я подъезжаю, приезжаю к загородной конюшне рода Лазаревых. Высокий металлический забор тянется далеко-далеко в обе стороны от центральных ворот. Он будто сплетен руками искусного мага с аспектом металла. Каждое звено напоминает затейливую вязь застывших виноградных лоз.

Сквозь завитки виднеется само загородное поместье — белоснежный особняк с колоннами, утопающий в зелени. А дальше, за ухоженными лужайками, темнеет старый хвойный лес. Даже в салоне чувствую, как от него веет смолистой свежестью.

Паркую белоснежного «Стрижа» почти у самых ворот. Выхожу из машины, открываю багажник и беру сумку с костюмом для верховой езды. Вряд ли это какая-нибудь хитрая проверка от Анны, но она бы точно не сдержала смех, если бы я приехал сразу в костюме.

Никита и Аманда на всякий случай тоже неподалеку, они приехали за мной на обычном сером «Стриже». Причем не самом новом. Я проинструктировал их: рассказал, что делать нужно, чего — не нужно. В общем, пока я не велю, никаких чрезмерно активных действий они предпринимать не будут.

Закрываю багажник, и за спиной раздается едва слышный скрип стали. Оборачиваюсь и вижу подтянутого немолодого мужчину. Его лицо покрыто морщинами, однако одет он, я бы сказал, по-молодежному. Пиджак в клетку, как и брюки, никакого галстука и маски пафоса на лице. Закрученные усы, легкая улыбка, а на ногах и вовсе туфли, что чем-то напоминают кеды. Разве что тканная кепка-восьмиуголка может указать на возраст этого человека.

— Доброго дня, Алексей Федорович, — он звучно произносит мое имя и тут же представляется: — Меня зовут Степан, я управляющий этой прекрасной загородной усадьбой.

— Здравствуй, Степан, — отвечаю ему и иду к воротам.

Он вдруг, дождавшись, пока я подойду, тянет руку. Сперва думаю, что он хочет поздороваться, но ведь не положено по статусу: все-таки он простолюдин.

— Позвольте взять вашу сумку.

— Нет, это лишнее, — отвечаю и поглядываю на часы. Легкие намеки — это одна из тех вещей, что отличает аристократов от обычных людей. По крайней мере, так говорили мои наставники.

— Разумеется, следуйте за мной, Алексей Федорович. Тогда не сочтите за грубость: чай предлагать вам не буду, а сию же секунду провожу вас в раздевалку у конюшни, — с учтивой улыбкой отвечает Степан.

Умение считывать намеки и тут же на них реагировать — это уже одна из тех вещей, что отличает хороших слуг от плохих.

В итоге я захожу за ним на территорию поместья. Управляющий ведет меня по ухоженной аллее, вымощенной плитками сланца. По обе стороны тянутся ровные шеренги старых лип, их кроны практически смыкаются у нас над головой.

Воздух пропитан ароматом древесной коры и цветов. А еще чем-то неуловимо старинным — возможно, даже духом былого величия этих мест. История у усадьбы явно богатая.

Чем ближе мы подходим к конюшне, тем явственнее слышится фырканье лошадей, их нетерпеливое переступание копытами по деревянному полу. А еще иногда глухие удары.

Запах тоже меняется, чувствуется аромат свежего сена. Все остальные запахи, пожалуй, ароматами не назовешь: едкая нотка навоза и «теплый», почти хлебный запах самих лошадей. Несмотря на легкую горчинку, запах отвращения не вызывает. Так пахнет природа, так пахнет жизнь.

— Нам направо, господин, — Степан учтиво указывает рукой в нужное направление.

Следую за ним. Теперь уже мы идем мимо конюшни. Деревянное здание дышит, кашляет и даже будто шелестит соломенной подстилкой. Лошади тоже издают характерные звуки: бархатистое фырканье, задорный гогот и стук копыт.

Сквозь открытые окна виднеются крупы животных, кто-то поднимает голову, чтобы рассмотреть меня большими глазами. Спины и бока черных лошадей блестят под солнцем. Интересно, а какого скакуна подготовили для меня и Анны?

— Прошу, — Степан открывает для меня двери раздевалки. — Как переоденетесь, ступайте, пожалуйста, на манеж. Анна Александровна будет вас ждать, как и Шторм, — управляющий загадочно улыбается.

— Благодарю, — с дежурной улыбкой отвечаю ему.

Шторм — это, так получается, моего скакуна зовут? Да уж, многообещающе. Сомневаюсь, что спокойно лошадке дали бы такое имя.

Раздевалка оказывается настолько современной и удобной, что даже в некоторых центрах при Источнике такой нет. Быстро переодеваюсь в форму для верховой езды, а затем сразу направляюсь на манеж. Впервые ощущаю себя настоящим аристократом, даже, скорее, каким-то помещиком из прошлого века. Не то чтобы приятно, скорее — необычно.

К слову, как раз буду на месте за минуту до «16:00».

Невольно вспоминается поговорка, что часто звучит на светских вечерах, хоть я и не очень ее разделяю: «Точность — вежливость благородных, но обязанность для их слуг».

Прохожу мимо лошадей, мимо работников и оказываюсь на просторном манеже.

Анна встречает меня уже верхом. С идеальной осанкой и поводьями в руках, она сидит на белоснежной лошади с черными пятнами, будто выхваченной из сказки. Прежде я думал, что далматины — это только собаки.

Анна собрала рыжие волосы в тугую пышную косу, а ее веснушки придают лицу озорное очарование. Голубые глаза, яркие, как лед… И — конечно же! — они сверкают шуточным вызовом, когда девушка оценивающе окидывает меня взглядом.

Облегающий темно-синий редингот подчеркивал ее стройную фигуру. А потому, как уверенно