Трон галактики будет моим! Книга 4 - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Мы погрузились в челноки и взлетели.

Вместе с восходящим над западным полушарием Сефиротом «Песецъ» и «Клото» выдвинулись к Лифту. Под их прикрытием сильно ниже практически в атмосфере шли наши челноки с десантом, и я в одном из них.

Мои крейсера вместе с восходом шли над планетой бросая отчетливые тяжелые тени на кучевые облака внизу, грозные и непреодолимые. С выгодных орбит они абсолютно доминировали над верхней станцией лифта, и если бы решением вопроса было чистое разрушение и гибель всех там, мы бы уже успешно покончили с этим вопросом.

Но в том и заключается искусство воина: в осуществлении сложных решений. В базовых принципах войны нет ничего особенного, как вычислил ещё уже прочно забытый здесь Клаузевиц, но воевать сложно.

Я был готов к артиллерийской дуэли, к высадке десанта с челноков под огнем трех базировавшихся на верхней станции кораблей противника. Я сам вел десант в бой. Я был готов ко всему.

И когда два корабля спешно покинули станцию, разжигая двигатели на максимум, не жалея перегарающих сопл, я не удивился. Я был готов и к этому повороту.

Мои корабли и челноки заходили на верхнюю станцию лифта, прячась за её массой от пушек оставшегося у причалов «Викинга». Похоже, он действительно обездвижен и теперь его бросили прикрывать поспешный отход оставшихся у Церберовых кораблей.

Два корабля Церберовых уходили во тьму космоса. «Арабелла» и «Принц Александр». Всё по тому же плану мы решили в таком случае их не преследовать. Лифт важнее. И они уходили под заботливым и внимательным присмотром «Песца» и «Клото».

— Вовремя смылись, — проворчал по этому поводу старый головорез Песецъ. — Уж как бы я им врезал, кабы догнал.

Вот и думай после этого, что это он так прикалывается, или у него реально на матрице одна извилина закодирована, и та на самом деле из-за падения арматуры между глаз с молодости сохранилась.

Десант с челноков высадился на верхней станции лифта и без боя занимал все ключевые точки. Я сам сошел на палубу станции, в окружении штаба и боевого охранения.

Единственной точкой вражеской обороны оставался «Викинг», но я намеревался разобраться с ним в ближайшую четверть часа, его уже обкладывали мои штурмовые группы.

Но меня также беспокоила судьба старого боевого товарища моего, Питера Блейза, я не мог не попытаться узнать хоть что-то.

Пока мои бойцы обстоятельно, без спешки и беготни готовили штурм «Викинга», я начал попытки установить канал связи с уходящими кораблями. «Арабелла» не отвечала вовсе, а с моего полного тезки «Принца Александра» мне овтетили.

Это был Череп.

— Где Блейз? — спросил я.

— Он тебе точно не ответит, — покачал татуированной головой Череп.

— Что с ним? — несколько озверел я.

— Это уже пусть старый барон решает, — скривился Череп в ответ.

— Ты лично ответишь мне, Череп, — процедил я сквозь зубы. — За жизнь Питера Блейза, ответишь, ты понимаешь, меня?

Череп только сузил дочерна зататуированные глаза, став окончательно неотличим от настоящего черепа.

Вот как его, падлу, пронять?

— Мы все были на Хтони, — произнес я наконец. — Мы все выбрались оттуда. Ты же помнишь это? Все, кто там был — мне не чужие.

Череп молчал минуту, потом произнес:

— Ладно.

И отключился.

Вот, что значит, это его «ладно»? Не знаю. Возможно, что-то шевельнулось в его пиратской душе. Возможно, нет. Больше на мои запросы с уходящих кораблей никто не ответил.

Надеюсь, Питер жив.

Мне передали, что к штурму «Викинга» все готово. Штурмовые партии на позициях, фугасы под шлюзовые двери и в известные уязвимости в конструкции корпуса заложены.

Я протянул руку Владимиру и произнес в будущем историческую фразу:

— Лопату мне! Лопату! Расковыряем эту сидячую утку!

И повел моих людей в бой. В абордаж.

Фугасы тут же подорвали, открыв в корпусе корабля пять проходов внутрь. В один из них и ворвался я, впереди всех, как Чапай на лихом коне, с броненосцем Потемкиным на плече. И понеслась потеха. Лицом к лицу, выстрел на выстрел, удар на удар. Я и моя лопата против всех. Все как я люблю!

Потемкин жутко скалился с моего плеча, запугивая всех встречных врагов до потери пульса и разумения и принуждая их безоговорочно сдаться. Я бы и сам на их месте сдался. Больно Потемкин в гневе страшен. И бластерные болты от него рикошетят, есть от чего потерять самообладание.

Через пятнадцать минут дело было сделано. Капитан «Викинга», потеряв половину экипажа, выбросил в эфир изображение белого флага.

Лифт взят полностью. И сохранен в целости сверху до низу. Эту операцию еще будут в ПИААФ, в смысле в моей альма-матер, то есть Первопрестольской Имперской Академии Армии и Флота изучать, я гарантирую.

А потом и Макс передал, что Летающий дворец Церберовых успешно захвачен и не угрожает городу под ним неконтролируемым падением.

Более того, Макс доложил, что Церберовы оставили во дворце в буквальном смысле на милость победителя десятка два несовершеннолетних членов семьи, с мамками и учителями. Видимо, решили не тащить их за собой в неопределенность военного отступления. И тут я их мог понять. Но не принять как смягчающее обстоятельство, нет. Детей они должны были вывезти в безопасное место в первую очередь, любой ценой. Будь на месте победителя кто-то другой — ясно, что с ними всеми бы стало…

Когда корабли с верхушкой рода ушли, родовые ополченцы начали сдаваться.

Неизбежность падения этого рода, это их решение только подтвердило. Такая семья не могла больше существовать. И она исчезла. В текущем виде, с Герберы — так точно.

Я поручил Максу позаботиться о детях и их безопасности в первую очередь. Мало ли какие народные мстители теперь объявятся, когда зубастого рода защищавшего их ранее больше нет.

На Макса в этом вопросе я мог вполне полагаться, солдат ребенка не обидит.

С тем я и вышел из захваченного корабля, из которого уже выводили сдавшийся экипаж.

Я поднял глаза на звездное небо над головой. Я обратился внутрь себя и дал радости от нашей победы расцвести в душе.

И я мог себе это позволить.

Мы победили везде. Мы победили всюду.

Это было чистое состояние абсолютного триумфа, которое ничто не могло омрачить.

Ничто.

Пока мне не позвонила Стальная Кукушка.

— Господин рыцарь? Поздравляю с победой, — первым делом произнесла она.

— А ты откуда знаешь? — удивился я, потом сам