Газлайтер. Том 35 - Григорий Володин

он явно нервничая. Ага, что-то пытался натворить, как например, переписать парочку золотых хранилищ на себя. Но ладно пока это опустим, тем более что доступ у него отныне урезанный.

Ауст переводит взгляд на огромного ворона, сидящего на дереве над его головой

— А это что за чудовище?

— Это Чернобус, — отвечаю прямо. — Он тоже здесь поживет. И не советую стоять под ним. Вдруг какнет — тогда Целители могут не успеть.

Подтверждающее протяжное «каррр!» заставляет двух дроу переглянуться, и Ауст спешит отойти из-под ворона.

Я же не обратив внимания спрашиваю:

— Лорд Зар, по вашему мнению, кого стоит остерегаться из лордов-губернаторов Провинций?

Он задумчиво выпячивает подбородок:

— Ну, самый сейчас ненадёжный, — отвечает Зар, — за исключением Лорда Стали, конечно, это правитель Оранжевых гор Лорд Золота.

— Оранжевые горы? Туда же Багровый Властелин отчалил, — замечаю.

— Просто там находится курорт владыки с горячими источниками, — поясняет Зар. — Но лорд-губернатор Оранжевых гор не был на Багровом Исходе; он всегда держится в стороне. И если ты хочешь построить единое государство с едиными законами, то он это явно не оценит.

Ничего удивительного. Многие лорды упрутся рогами, потому надо им их обломать.

— О Лорде Золота позже поговорим, раз он далеко. Кое-кто из лордов нарушил ночью мой приказ сидеть дома и устроил собрание — это, конечно, Лорд Стали, а также еще десять лордов. Их надо наказать.

— Ну, удачи, король-регент, — хмыкает Ауст и смотрит на меня, как будто уже попрощался. А потом замечает, что я смотрю на него. — Чего надо?

Я с заботливыми нотками констатирую:

— Смотрю, ты уже восстановился, лорд.

Он приподнимает правую бровь:

— Ты что ли хочешь мне это поручить?

Я спокойно продолжаю:

— Возьми Грандбомжа и притащи всех десять лордов сюда, — киваю на бродяшего с грустным лицом кровника.

Ауст морщится, кажется, он обдумывает можно ли послать меня подальше. В этот момент Змейка подаёт мне кружку с кофе, причём в своей внушительной боевой форме: когти, чешуя, мышцы будто в два раза шире. Рядом Грандбомж стоит, тоже не слабак. А на тренировочной площаде Синие Плащи продолжают надсадно петь под оплеухами моих жён — хор страдальцев работает как фон для всей сцены.

Ауст всё равно колеблется и даже решается рискнуть меня опрокинуть:

— Мне лень…

Внезапно раздаётся короткий рёв, от которого у всех на секунду дергаются плечи. На двор выходит Пёс, которого выгуливает Настя; оборотница хлопает его по огромной спине и спокойно, словно приучая зверя к порядку, бросает:

— Хороший мальчик.

Пёс фыркнул, поднял уши и оглядел кровавыми глазами лордов-дроу.

Ауст таращится на животное, и у него срывается громкий возглас:

— Да что это ещё за тварь такая⁈..

Игнорируя вопрос, я говорю:

— Иди, иди, лорд Ауст. И Грандбомжа не убивай, пожалуйста, сколько бы он ни просил.

Ауст мотает головой, что-то бурчит себе под нос, но идёт.

Смотрю ему вслед. Сильнейший лорд-дроу, говорите? Он о себе такого же высокого мнения, и пришлось его сразу поставить на место. Пару раз выполнит мои распоряжения — а потом уже и сам втянется, привыкнет, что командую я. Первый шаг он, кстати, уже сделал: Зара ведь не пытается прибить, хотя тот его едва не прикончил. Хотя, возможно, он просто ждёт удобного момента.

Я поворачиваюсь к Зару, который все еще рядом топчется:

— А вы, кажется, теперь консультант вице-регента?

— Да, ваша жена меня понизила в должности, — притворно вздыхает Зар. — Даже представить не могу, почему…

— Видимо, нашлись причины, — решаю не акцентировать внимания на них, хоть мне все и известно. — Теперь вы не можете утверждать ни один документ без согласования Киры Игоревны или моих жен Елены Викторовны, ну и само собой Камилы Альбертовны.

— Ясно, король-регент, — не спорит Зар. Да и еще бы он поспорил.

* * *

Усадьба лорда Ицеля, Нема

Ауст заходит в гостиную и смотрит на лорда Ицеля, рядом топчется Грандбомж, который в дороге задрал Ауста своим одним и тем же «Убей».

— Ну что, собирайся, лорд Ицель, — бросает Ауст скучающе.

Ицель замирает на диване.

— Куда собираться?

— На аудиенцию к королю-регенту, — хмыкает Ауст. — Ты ведь нарушил его приказ и ночью сбегал на сходку с другими лордами.

Ицель заикается, пытаясь найти голос:

— Лорд Ауст, вы — сильнейший лорд — слушаетесь смертного человека?

Ауст хмыкает:

— Ты не видел, какая у него здоровенная псина? — бросает он, подвигаясь вперёд. — Вещи, думаю, тебе не понадобятся.

— Убей… — бубнит Грандбомж.

— Точно подметил, — ухмыляется Ауст, скрестив на груди руки.

Ицель вскакивает с дивана, совершенно потерянный:

— Лорд! Лорд! — заявляет он, и голос его рвётся. — Да по какому праву⁈

Ауст прищуривается:

— Ицель, давай по-хорошему, а? Иначе я тебе просто ноги переломаю.

— Я Лорд Шерсти! — орёт Ицель в истерик. — И не позволю меня никуда тащить!

— Ночью надо было думать, когда шлялся к своим дружкам.

— Мне нужно было обсудить торговые дела! Взять их!

В ту же секунду в двери набегают гвардейцы-Мастера. Не меньше десятка.

Ауст бросает Грандбомжу:

— Не мешайся тут… — и тут же округляет глаза.

Грандбомж уже в деле: он кинулся в толпу и кровавыми щупами раскидал сразу пятерых.

— Ну, бомж, — Ауст, хмыкнув, присоединяется и белой некротикой мочит направо и налево гвардейцев.

Ауст, чтобы не отставать от Грандбомжа, добирает пятерку. Когда ближайшая волна подавлена, Ауст нагоняет лорда Ицеля, хватает его за воротник и так бьёт, что дурь и сопротивление выходят из головы вместе с сознанием. Затем дергает его за шиворот, тащит через коридор на улицу и швыряет внутрь грузовой кареты, стоящей у входа. В кузове уже лежат семеро дроу: без сознания, побитые, скованные антимагическими цепями.

Ауст захлопывает дверь кузова и говорит буднично:

— Нам ещё осталось за двумя съездить.

* * *

Сижу на кухне, в руках горячая кружка фирменного Змейкиного кофе. Жёны щебечут, отчитываются о выполнении кучи обязанностей. Да, нехило им прилетело работы. Но они вроде радостные что работают вместе над общим делом. Да еще каким! Шутка ли: целые Багровые Земли перепали в наши руки, и это же все надо удержать да к тому же освоить.

Я слушаю их вполуха, только отмечаю главное, кивками да редкими словами даю понять, что услышал.